Утоляем творческий голод

Генрих Ибсен сказал, что для того, чтобы иметь основания для творчества, сама жизнь человека должна быть содержательной. Что именно жизнь должна содержать — не уточнял. А стоило бы.

Завязка

В начале октября, когда срок сдачи этой статьи редактору подходил послезавтра, а открытый документ ничем, кроме идеальной белизны, похвастать не мог, передо мной встал вопрос: как творчески написать статью о природе творчества? Сомнения терзали безжалостно. Стоит ли придумать ради такой темы необычную форму и отразить муки рождения творческой идеи в диалогах, сонетах или даже комиксах? Или лучше вспомнить, что я психолог, а не писатель, и от меня требуется не высокая художественность, а информативность? То есть доставай книжки по нейропсихологии и рассказывай о творчестве как о физиологическом процессе. Первое сложно, второе скучно, третье не придумывается... Я запуталась и решила вспомнить своё Главное Правило Творчества: не знаешь, что делать, — зайди на vk.com.

Тут необходимо пояснение. У меня в Петербурге есть компания друзей, чьим способом заработка является чистое творчество (что для Питера, в общем, типично). Дизайнеры, журналисты, копирайтеры. Пару лет назад у одного из них на странице в той самой социальной сети появился пост о природе творчества — мол, делитесь, собратья, как сей процесс у вас происходит? Откуда идеи? Что делать, если идей нет?

И понеслось. Десятки комментариев и десятки способов найти вдохновение: сходить в баню, погулять, пообщаться с другом-коллектором или подружкой-лейтенантом, остаться одному, лечь спать, встать в позу дерева, сесть в позу лотоса… Выбирай — не хочу! Но при всей разнице способов прослеживалась центральная идея: если нужна новая идея, то нужно сделать что-то новое.

Развитие действия

Мысль не уникальная. В нейропсихологии любой творческий процесс — это создание в центральной нервной системе новой связи, новой дорожки между нейронами. Образование такой дорожки возможно только между активными участками, то есть теми зонами коры больших полушарий, которыми человек в жизни пользуется. Это не только деятельность, но и информация, впечатления, чувства и опыт.

На практике это выглядит примерно так. Есть активная зона, которая отвечает за переживание «красиво». Есть пара нейронов с идеей «женщина». Есть затылочные доли, хранящие представления о цветах и их сочетаниях. Рррааз! Нейроны обменялись импульсами, и у Леонардо да Винчи возник образ Моны Лизы. Конечно, на самом деле новая нервная связь была не треугольником между тремя зонами, а связывала воедино огромное количество нейронов со всем жизненным опытом художника. Но это были конкретные переживания, которые встретились в новом сочетании.

Возможно, Джоконда появилась потому, что у Леонардо в детстве была хромая соседка Марго, которая курила трубку и ругалась на голубей портовыми словечками. Или не потому. Многие исследователи пытались выделить такой набор переживаний, который оказывался бы критичным для создания творческого продукта. Зигмунд Фрейд, например, полагал, что творчество невозможно без неудовлетворённости, без невроза. Чем больше и болезненнее неудовлетворённость, тем выше будет качество творчества. Гениальный автор одновременно безумец и глубоко несчастный человек. Фрейд утверждал, что процесс создания нового выполняет целительную роль, когда с помощью выражения своих переживаний в художественном творении человек получает возможность не сойти с ума, остаться живым и более-менее успешным, несмотря на ту травму, которую получил. Мону Лизу, раз уж мы о ней, Фрейд считал воплощением мечты Да Винчи о принимающей матери, которой у художника никогда не было. А была бы мать — не было бы картины.

А вот Юнг, ученик Фрейда, считал содержанием творчества не индивидуальные переживания, а общие для психики всех людей впечатления, или архетипы, содержащиеся в коллективном бессознательном. Юнг говорил, что любая творческая идея не нова, так как содержит в себе те или иные шаблоны, общие для всего человечества. Для него Мона Лиза — это Анима, бессознательная женская сторона художника, пугающая и притягательная одновременно. Собственно, для Юнга все женские портреты, написанные мужчинами — это автопортреты Анимы, и наоборот. Злые люди и хищные животные в творческом продукте для Юнга являются воплощением архетипа Тени, оборотной стороны упорядоченного мира, а истории о пророках, учителях и отцах — отношением к собственной мудрости. По Юнгу, занимаясь творчеством, нужно просто расслабиться и пользоваться накопленным опытом всего человечества.

Природа творческого процесса так же интересовала Ролло Мэя, экзистенциального психолога. Он занимался ключевыми вопросами существования человека: жизнью и смертью, свободой и ответственностью, виной и стыдом. Для него любое творчество — это попытка человека осмыслить экзистенциальные идеи и выразить свои чувства по этому поводу. Именно по Мэю Джоконда умирает от рака, отражая в себе страх Да Винчи перед собственной смертью. Размышления о бытии и небытии, чувственный экзистенциальный опыт здесь и будут пищей для творчества.

Кульминация и развязка

Получается, что чем бы ни являлось творчество, ему нужно питание. У меня в качестве питательной среды для этой статьи были: высшее психологическое образование, пара рассказанных коллегой анекдотов про Фрейда, последний сезон «Во все тяжкие», просмотренный за три дня, йога с тренером Региной, крещение племянника, новая куртка с распродажи, приближение дня рождения, умерший цветок в горшке и история в Интернете про доброго американского полицейского, купившего босому бездомному ботинки. Наверняка, аналитически здесь есть и архетипы, и идеи жизни и смерти, и какой-нибудь мой невроз. Из этого сора мог получиться роман-эпопея на Нобелевку или средней руки домашний обед. А получилась статья. Я не знаю, как именно это произошло, но почти уверена, что довольна результатом, и чувствую себя сытой. Наедайтесь и вы. 

(Опубликовано в журнале «Izhavia» в 2013 г. )