Тссссс...

Нам не хватает тишины, но мы не знаем, что с ней делать, когда звуки наконец заканчиваются.

 Тишина разнообразна. Снег в безлюдном Петербургском дворе, медленный и крупный. Ночной прибой Сиамского залива с далёкими зелёными огоньками ловцов кальмаров. Огненный осенний канадский лес, с ясным и острым запахом первых холодов. Пустая после наступления комендантского часа площадь в центре Катманду с остатками разрушенных зданий и спящими собаками. Рассвет в пригороде Нью-Йорка. Закат посреди саванны в маленьком домике на одного с брезентовыми стенами, а вокруг – только звери и звёзды.

 Напротив меня сидит мужчина и говорит: «Так. Нужно что-то делать. В отношениях с Машей я совсем запутался, надо понять, что происходит. Работать не хочу, ничего не хочу. Вчера был на йоге, мне понравилось, хотел ещё сегодня сходить, но не успеваю, наверное, потому что ещё хотел встретиться с другом. А ещё думаю записаться на этот курс, помнишь, я тебе говорил. Так, опять я заговариваюсь, нужно понять, чего я хочу от встречи. Чего я хочу?»

Помолчи, говорю я. Помолчи и послушай.

 Деревня моего детства, её единственная улица, час, когда домашний скот ещё не вернулся с лугов и вся улица принадлежит мне. Утро выходного дня, когда незачем просыпаться, и свет серый, и одеяло тёплое. Пауза между треками в наушниках, когда открываешь глаза и обнаруживаешь, что мир за окнами автомобиля изменился, горы поднялись или сгладились, реки растеклись или сузились.

 Молодая и восхитительно прекрасная женщина пишет мне после встречи, на которой мы говорили о любви: «Мне так тяжело! Съела полхолодильника, реву, шатаюсь по углам квартиры. В голове крутится – помоги мне!!! Кого я прошу? Кто должен меня услышать? Не знаю…»

Себя, пишу я. Услышь себя.

 Погребальная церемония с сожжением тела, где на одном берегу реки – шок и ужас острого горя, а на другом берегу каменные скамьи для того, чтобы созидать и обращаться вовнутрь. Вечер с подругой, которая потеряла ребёнка, и мы пьём вино и обсуждаем всякие смешные пошлости, и пауза, в которую я спрашиваю – как ты? И она говорит – плохо, а ты как? И я плохо, говорю я.

В тишине звучит правда. И с этой правдой возникает две проблемы: «я не могу её услышать» и «я не хочу этого знать».

 Услышать правду внутри себя мешает глубоко укоренившееся ощущение собственной неадекватности. Так бывает, когда долгое время настоящие чувства и мотивы человека искажаются, обесцениваются или просто не становятся услышанными. Для этого не обязательно быть ребёнком: долгие взрослые отношения с партнёром, который не хочет или не может воспринимать внутренний мир другого без искажений, так же нарушают способность к тому, чтобы слышать себя чисто и ясно. 

Самые частые искажения этого рода – это искажения мотивов, то есть внутренних причин, по которым мы совершаем то или иное действие. Например, умнице-пятикласснице, которой нравится учиться, говорят «ты просто хочешь быть лучше других». Настойчивому и упрямому парню – «ты пойдёшь по головам». Девушке, которой хочется чувствовать себя красивой – «ты провоцируешь мужчин, потому что хочешь, чтобы к тебе приставали».

Так формируется неадекватное восприятие себя, которое мешает слышать правду. Звучащее внутри сталкивается с чужими оценками и идеями, с привычными интерпретациями, которые заслоняют собой настоящее и не дают полноценно быть тем, кто мы есть.

Например, как-то клиентка рассказала мне о том, как она встретила на улице потерявшегося ребёнка и помогла ему добраться домой, при этом глубоко не понимая, что с ней происходит и что она делает: муж и окружение всегда давали ей много обратной связи о том, что она эгоистичная, невротичная, что она слишком много думает о себе мало - о других. В этих знаниях о себе она никак не могла услышать, что же заставило её взять ответственность за другого и потратить на него полдня. Она спрашивала меня: может, я уже так хочу детей? Может, у меня какая-то травма про то, что я тоже когда-то терялась и потом забыла об этом? Может, я так отрабатываю виноватость свою и что-то пытаюсь доказать?

Я сказала ей, что похоже, она просто добрая.

Очень разная жизнь – жить исходя из того, что ты эгоистичен или исходя из того, что в тебе есть доброта. И это большая задача психотерапии: рассказать человеку о том, кто он есть, не искажая его реальности своими проекциями. Что он добрый, сильный, смелый, что вот это чувство называется «тревога», а вот это «злость». Что он переживает окружающий мир адекватно и вполне может положиться на себя самого в оценках и решениях. Так возникает доверие к самому себе, которое дальше разовьётся в мощную защиту от зависимостей и дисфункционального слияния, которые развиваются всегда, когда нет достаточного контакта с собой.

Умение себя слышать облегчает и повседневные решения: так девушка может чувствовать растерянность и тревогу, когда после первого свидания с мужчиной интенсивность их переписки снижается и она не понимает, что происходит. Для того, чтобы сориентироваться, ей нужен контакт с собственными чувствами: обидой, гневом, грустью от того, что он не хочет продолжать общение. На их основании она может принять решение самостоятельно (например, с помощью прямых вопросов прояснить происходящее или, если она останется этим не удовлетворена, закончить эти отношения сама) и не находиться в зависимости от того, напишет он ей сегодня или нет . Если же она себя не слышит – то единственным основанием для её поведения будет то, что делает он, и это серьёзная зависимость, которая развивается буквально за несколько часов.

В таких случаях вместо правды внутри звучит белый шум, когда среди множества своих переживаний ни одно не становится достаточно ярким для того, чтобы образовать различимую фигуру.

А бывает, что правда звучит как замороженность и оцепенение. Это происходит с сильными отщеплёнными переживаниями или с такой правдой, которая угрожает стабильности, поскольку вызывает к жизни перемены. Это может быть сильная боль, подавленная для того, чтобы пережить сложный период, или чувство, которому не нашлось объяснения. Это может быть такая правда, которая всё меняет и заставляет человека взрослеть и принимать новые решения.

Так жена может обнаружить, что её подавленность и замороженность связана с тем, что у её мужа продолжаются отношения с прошлой любовью, с которой они встречаются пару раз в неделю и которые со слов мужа выглядят как абсолютно невинные. Правда, которая звучит у неё внутри – не только про то, что такой невинности не бывает, но и про то, что её брак не так хорош, как ей хотелось бы думать. Она может обнаружить холодность и отстранённость мужа, то, что он недостаточно о ней заботится или что он в принципе не поддерживает в семье романтические отношения, предлагая ей лишь совместный быт и совместный уход за детьми. Если она будет с собой честна, то ей придётся сказать себе – этот брак мне не подходит, я хочу большего, и я выбираю перемены.

Если она к таким переменам не готова - то правду внутри лучше не слышать, отщеплять её от себя, замораживать. У правды тогда остаются только косвенные пути для проявления – сны, проявления Тени, пассивная агрессивность или нарастающее тревожное расстройство. Это не хорошо, и эти симптомы тоже приводят человека к терапевту, рядом с которым эту правду можно будет различить и пережить.

Но это требует силы и смелости. В отличие от первого варианта, когда действительно не очень понятно, в чём именно правда состоит, с отщеплёнными чувствами возникает другая проблема – человек догадывается, что именно чувствет, но пережить этого не может и  остаётся отстранённым и немым. Ценой избегания правды становится сама жизнь. Задача терапевта (да и самого человека) в этом случае – вернуть себе способность переживать своё чувство и позволить ему произвести те изменения, которых оно требует.

Мы не знаем, что делать с тишиной, когда звуки наконец заканчиваются, потому, что не знаем, что делать с самими собой. Единственный способ узнать – это слушать и учиться различать, оставаясь при этом честными. Так что – тссссс, дорогой мой человек.  Слушай и услышь. И переживи это – так, как получится. 

(опубликовано в 2018 году)