Эта статья начинает цикл моих текстов о понятной психологии. В них я постараюсь сгладить различия между психологией научной, с ее не всегда понятным языком, и психологией популярной, которая описывается языком не вполне научным. По сути, моя цель – рассказать о сложном понятно. 

 

Часть первая. Опора на себя 

 

Что это такое? 

Под опорой на себя я подразумеваю основание для принятия решений. В течение жизни мы принимаем их очень много – выбираем профессию, друзей, партнера, способ передвижения, одежду, блюда на завтрак и многое другое. 

 

Для того, чтобы принять решение для себя, нам нужно осознавать собственные желания и понимать свою систему внутренних, нравственных ориентиров – что такое «хорошо» и что такое «плохо». 

 

Например, молодая женщина не может решить, оставаться ли ей в отношениях, которые не приносят удовлетворения, или разрывать их и искать что-то новое. Возможность опереться на себя сделает решение очевидным. 

 

В одном случае, если ей кажется правильным работать над отношениями, и она хочет быть с этим человеком, женщина выбирает остаться и приложить усилия, чтобы ситуация улучшилась. 

 

В другом случае, если в ее системе ценностей в приоритете свобода и независимость, а эти отношения требуют ответственности, к которой она пока не готова, женщина делает иной выбор. 

 

В любом случае, она не задержится в мучительной для себя ситуации надолго, не зная, что делать. И в обоих вариантах станет счастливее, поступая так, как считает нужным. То есть – с опорой на себя. 

 

Другая женщина приходит за помощью – ей нужно принять решение о смене работы. Нынешняя ей очень нравится. У нее прекрасные отношения с руководством, она зарабатывает достаточно для себя денег, но эта работа не дает и не даст возможностей для карьерного роста и профессиональной реализации. 

 

Альтернативный вариант – вакансия, на которую женщина успешно прошла собеседование. Ее готовы взять, перед ней открываются пути карьерного роста, но для этого придется расстаться с привычным комфортном и даже немного потерять в деньгах. 

 

Если женщина может опираться на себя и на то, что сама считает правильным, то решение для нее будет очевидным. Важнее комфорт? Значит, она остается на прежней работе. В приоритете карьерный рост, реализация и ощущение себя состоявшимся профессионалом? Значит, выбирает новое место с его перспективами и готова пережить временный дискомфорт. 

 

Вот так работает опора на себя. Кажется, что все просто. Но у нас есть и другие «отвлекающие факторы». 

 

Опоры на интроекции 

 

Бывает так, что вместо собственных желаний и ценностей, мы опираемся на чужие. Интроекции – это те идеи и убеждения, которые мы получаем в детстве от значимых взрослых. Это происходит до того, как мы обретаем способность к критическому мышлению. 

 

Вспомним, когда нам в раннем возрасте что-то говорят родители, воспитатели, учителя, мы воспринимаем их слова как абсолютную истину, не пропуская через критические фильтры. Ведь все, что транслируют взрослые, ребенку кажется абсолютной правдой. 

 

Солнце желтое, земля круглая, а хорошие девочки должны быть в чистых колготках. Ни одно из этих утверждений мы не подвергали сомнению. Более того, мы искренне продолжаем в них верить – до тех пор, пока не найдем ту идею, которая мешает нам жить, и не отнесемся к ней критично. Пока мы не обнаружили и не переосмыслили мешающие нам интроекции, мы остаемся их заложниками. 

 

Например, молодой мужчина, музыкант, выступает на публике, играет и поет свои песни. Он может огромное количество времени и сил тратить на удовлетворение желаний аудитории: на то, чтобы всем понравиться, чтобы никто не ушел разочарованным с его концерта. 

 

Он будет искренне считать, что в этом и есть смысл его творчества, - удовлетворить запросы слушателей. Но это не делает его ни счастливым, ни спонтанным. На сцене он может оставаться зажатым - невозможно все время думать, как всем понравиться, и в то же время делать что-то свое, отдаться творчеству. 

 

Каждый раз во время выступления музыкант оказывается в эмоциональной яме, поскольку не знает, как на него реагирует публика. Он ощущает невозможность удовлетворить всех и в то же время чувствует потребность делать то, что нравится ему самому.  

 

Все мы когда-то получили большое количество интроекций. Многие из них порождены благими намерениями – родители и учителя действительно пытались научить нас тому, что сами считали правильным и важным. Но при этом их идеи в сегодняшней жизни могут нам вовсе не подходить. 

 

Очень часто встречаются такие ситуации: подростки выбирают для себя профессию, университет, специальность, исходя из ожиданий и рекомендаций родителей. Например, в семье целая династия врачей, и у молодого человека или девушки никто даже не спрашивает, чего хотят они сами. Просто есть пожелание старших, чтобы они продолжили дело отца или матери. То же самое довольно часто происходит в семьях бизнесменов. Но это не всегда дает человеку чувство удовлетворенности, самореализованности. Более того, такая жизнь принесет ему постоянное ощущение, что он делает что-то не то. Он будет переживать свою профессиональную несостоятельность. У него появится мнительность, которая может развиться почти в паранойю из-за необходимости снова и снова удовлетворять чьи-то желания. 

 

Интроекций много, они касаются разных сфер жизни. Наши матери вкладывают в нас идеи, как нужно вести себя в браке. Отцы рассказывают, как работать. Учителя внушают, как строить отношения со сверстниками для того, чтобы им нравиться. Но насколько жизнеспособны их утверждения? 

 

Скажем, есть идея о том, что женщина должна быть хитрой в общении с мужчиной. Но она может не подойти той девушке, которая ценит близость и в отношениях с партнером хочет не лукавить и манипулировать, а быть честной, откровенной, открытой. Материнская интроекция вступит в конфликт с ее собственными желаниями и ценностями. Такое внутреннее противоречие лишит девушку уверенности в себе, возможности полагаться на себя. 

 

А интроекция о том, что брак - один раз и на всю жизнь, может сломать судьбы двух людей, если они не будут даже допускать мысли о том, чтобы разорвать мучительные отношения и найти счастье с кем-то другим. 

 

Интроекции о семейных ролях тоже могут ощутимо влиять на человека. Например, женщина много лет в браке. C ранних лет мама учила ее, что мужчина должен быть главным в доме, а удел жены – это борщи, котлеты, уборка и теплая постель. 

 

Но сегодня, в ее реальной семье, мужу нужна не «домработница», а друг, равноправный партнер. Он хочет видеть рядом с собой человека, на которого можно положиться, и не только в том, чтобы быть накормленным и согретым. Более того, и сама женщина не любит эту навязанную ей мамой роль, она вообще не получает удовольствия от домашней работы. Но, не переосмыслив родительские интроекции, она проживет много лет в отношениях, не удовлетворяющих ни ее, ни мужа.  

 

Результатом опоры на интроекции, а не на собственные желания, становится внутреннее ощущение: «Со мной что-то не так – я должен хотеть по-другому, я должен думать по-другому, я делаю что-то не то». Это трудное переживание собственного «изъяна». С ним мы действительно можем жить годами, не понимая, откуда оно берется, и лишая себя шанса на полноценную счастливую жизнь.  

 

Избавление от интроекций - всегда аналитический процесс. Мы понимаем, как у нас возникла такая идея и критически оцениваем, подтверждается ли она на практике, подходит ли к нашей реальной жизни. И вот уже тогда мы начинаем опираться на себя. 

 

«Идеальные» опоры 

 

Иногда мы опираемся на абстрактные идеи, которые используем как шаблоны, мерки для нашего поведения. Например, это могут быть представления об идеальном браке, идеальном патриотизме, идеальном материнстве и так далее. Но наше реальное поведение не может быть идеальным – мы живые люди. Реальность и идеальность несовместимы. 

 

Представим «идеальную мать» - она не может ни руку поднять на ребенка, ни даже голос повысить. Ведь в идеальном материнстве не предусмотрено такой формы взаимодействия. Мать имеет право быть только теплой, нежной, любящей, без негативных чувств, она должна заботиться о себе и давать ребенку жизнеспособный пример, как жить и решать проблемы. Она не совершает ошибок – ведь она идеальна! 

 

И под властью этой идеи женщина подменяет реальное материнство некими фасадными взаимоотношениями. И со стороны они действительно могут казаться «идеальными» - без криков, шлепков и ссор. Но на пользу ли это ребенку? 

 

Мать одной из моих клиенток никогда не говорила ей ни одного плохого слова. Но при этом негативные чувства, которые она испытывала, отражались в ее мимике – ведь невозможно полностью скрывать, что мы переживаем. И дочь выучилась реагировать на мельчайшие оттенки выражения лица матери. Более того, ребенок использовал их для регуляции собственного поведения. 

 

Поскольку за проступки наказания не было (ведь идеальные матери не наказывают детей!), девочке пришлось придумывать их себе самой. Иначе становилось невыносимым ее ощущение нависшей угрозы. Поэтому она «подставлялась» сама.  

 

Как это происходило? Ребенок совершал проступки, а мать продолжала считать себя идеальной и соответственно себя вести. И тогда жизнь девочки превращалась в постоянные циклы «отловить у мамы что-то мимически неприятное» и «наказать себя за это самостоятельно». Варианты наказаний могли быть разными: неуспешность в учебе, травмы, болезни. Так и прошло ее детство рядом с «идеальной матерью». 

 

Мы можем пытаться быть идеальными женами, идеальными начальниками или идеальными бизнесменами. Но чем больше мы стараемся опираться на какие-то абстрактные идеи, тем меньше у нас это получается, потому что идеального в реальности не существует. 

 

И тогда постоянным фоновым чувством человека становится стыд. Ему стыдно за то, что он не такой, как написано в книгах, или не такой, как ему говорили собственные родители. И это приближает его к несчастью, к чувству собственной нереализованности. 

 

Поиск опоры на самого себя предполагает работу над всеми этими нежизнеспособными «костылями»: опорами на чужие желания, на то, что другие считают правильным, или опорами на абстрактные идеи. Ни то, ни другое, ни третье не способно принести истинного удовлетворения и помочь человеку стать таким, какой он есть на самом деле, принять себя такого и быть в этом полезным себе и другим людям. 

 

Опирайтесь на себя и будьте счастливы!  

 

Часть вторая. О стыде 

Как и все люди, мои клиенты часто сталкиваются с чувством стыда. Оно может быть очень разным: от легкого смущения за излишнюю (как кажется) откровенность до жгучего ощущения собственного изъяна, из-за которого хочется буквально провалиться сквозь землю.  

Здоровое чувство

Чувство стыда отличается от вины как раз этим ощущением личностного «дефекта». Если чувство вины обусловлено какими-то конкретными действиями и осознанием своего проступка, то стыд – это переживание: «Со мной что-то не так». 

Для нормального, психологически здорового человека стыд – это хорошее, позитивное чувство. Оно побуждает нас строить свою внутреннюю систему ценностей. Когда нам стыдно за совершенные поступки, мы можем принять решение больше так не делать. Именно это и формирует наши представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. В итоге складывается та система ценностей, на которую мы будем ориентироваться сами, а впоследствии сможем передать детям.  

Нормальное чувство стыда здорового человека, во-первых, переживаемо, а во-вторых, адекватно тому стимулу, который его вызвал. Условно говоря, стыд будет сильнее, если мужчина изменил жене и понял, какую боль ей причинил. И слабее, если девушка осознает, что путает дружелюбие и флирт, кокетничая с партнерами своих подруг. 

Оба могут решить, как поступать дальше. Например, не делать так в будущем и выбрать иное поведение. Это будет основанием для их личностного развития, взросления, для принятия ответственности.

И также базой для здоровых, полноценных отношений, которые станут ресурсными и для них, и для их партнеров. 

Но еще бывает стыд невротический и нарциссический.
 

Невротический стыд 

Если сила переживания стыда неадекватна вызвавшему его стимулу, мы говорим о невротическом чувстве. Например, для кого-то мятая юбка, не вовремя сказанное слово или плохая стрижка на голове могут стать основанием для самоуничижительного переживания собственной «неполноценности». 

Именно это имела в виду психоаналитик Карен Хорни в своем труде «Невротическая личность нашего времени», когда говорила: современный человек, исходя из своей картины мира и окружающих его требований культуры, не может чувствовать себя нормальным, поскольку эти требования невыполнимы. То, чего требует от нас общество, не соответствует тому, чем мы являемся на самом деле. 

Например, есть пресловутая «американская мечта» с концепцией о том, что человек должен быть успешен. И чем более он успешен, тем сильнее он может ощущать себя «полноценным». Это идея о том, что любой человек из низов может стать миллиардером. 

А если заработать миллиард не получается? Может, он этого не хочет, или у него недостаточно ресурсов или ему не повезло? Тогда он чувствует себя неполноценным, не может быть счастливым и достойным этой жизни. Получается, тогда ему необходимо страдать, что он не такой, как требует собственная культура. 

Общество, которое выдвигает нам непомерные требования, может быть малым – например, семья, или огромным - социальная прослойка или государство. Невозможность соответствовать завышенным ожиданиям вызывает ощущение: «Я не такой, каким должен быть. Я не справляюсь». Это порождает невротический стыд. И когда он привычен для человека, даже такая мелочь, как мятая юбка, может вызвать целую бурю переживаний.  

Что служит противоядием от невротического стыда? 

Конечно, это принятие себя такими, какие мы есть. Это ощущение: «Есть я и мое тело, есть моя жизнь. И я ее принимаю настолько, чтобы получать от нее удовольствие, не принуждая себя быть кем-то еще».  

 

Нарциссическое переживание 

Кроме невротического стыда, есть еще и нарциссический. С ним все немножко сложнее, потому что он возникает вообще без стимула. Это чувство может появляться в ситуациях, когда для него вроде бы нет оснований, и быть непереносимым. Такое случается, когда рядом с нами человек с нарциссическим расстройством личности. 

Нарцисс не способен переносить стыд. Всю свою жизнь он строит так, чтобы избегать этого чувства. И тогда его берет на себя тот, кто находится рядом. Это удивительная история, похожая на злое волшебство, когда мы, не сделав ничего плохого, переживаем, словно совершили громадную ошибку и сейчас разразится катастрофа.  

Моя клиентка после развода одна растила больного ребенка. В какой-то момент ее бывший муж решил, что платит слишком много алиментов, и стал перечислять в три раза меньше. Клиентка подала на него в суд и переживала свое решение как постыдное действие. О чем она только ни думала: что ей нужно наладить с отношения с бывшим, что не стоило с ним разводиться, что надо было ехать и просить, умолять и валяться у него в ногах, а вместо этого она подала на него в суд… 

Но ведь постыдный поступок на самом деле совершил в этой ситуации он! Именно он в три раза урезал алименты для своего больного ребенка, которому необходимы лечение и специальная обучающая система. Женщина не покупает для себя ничего и подрабатывает уборщицей у подруги для того, чтобы заработать на минимальное пропитание, так как все остальные деньги уходят на поддержку сына. 

Ей нечего стыдиться, она защищена законом: об этом ей напоминают адвокат и судья, который принял решение в ее пользу. Но при этом женщина переживает, как будто позорный поступок совершила она.  

Таких историй очень много. Мы можем испытывать это чувство рядом с партнером-нарциссом или родителем-нарциссом. 

Женщина, чей муж без предупреждения пришел в пять часов утра, встретила его с истерикой, а на следующий день переживает стыд. 

Выйдя замуж за мужчину, не одобренного матерью, дочь услышала от нее на свадьбе слова: «Лучше бы ты умерла еще в младенчестве», - и много лет жила в ощущении стыда от собственного брака. 

Весь этот стыд должен бы принадлежать другим людям – нарциссическим личностям. Но они его не принимают. Словно горячую картошку, они мгновенно «перекидывают» его тем, кто рядом. 

В чем противоядие? 

В понимании, кто на самом деле в этой ситуации совершает проступок. Продолжая метафору, можно назвать это внутренней передачей «горячей картошки» тому, кто ее «раскалил». Для этого необходима аналитическая работа - мы смотрим на реальность и думаем: «А есть ли в этой ситуации то, за что мне стоит стыдиться? Возможно, не я, а кто-то другой делает нечто постыдное?» 

Порой женщины приходят ко мне на психотерапию с одним главным запросом, который может быть выражен по-разному: «Что я делаю не так в своем браке?», «Почему у меня не получается?», «Мой муж меня не любит, не уделяет мне внимания, он мне изменяет - и в этом виновата только я». Они рассказывают истории про годы и даже десятилетия собственных попыток наладить отношения. Каким бы ни был результат, они все равно чувствовали себя виноватыми. 

Резюме 

Как мы видим, стыд может быть разным. Невротический имеет отношение к нашему базовому переживанию несоответствия ожиданиям окружающих. Нормальный, здоровый стыд возникает, когда мы действительно совершаем проступки, благодаря ему мы принимаем решение поступать иначе. И третья форма этого чувства возможна тогда, когда мы переживаем его за кого-то другого, за нарциссического близкого. 

Держитесь реальности, держитесь здорового стыда и будьте с этим счастливы. 

 

 

  Часть третья. Индивидуальность и принадлежность 

 

У каждого из нас есть две, казалось бы, противоречащих друг другу потребности - быть с кем-то и быть в одиночестве. И то, и другое – нормально, и проблемы могут возникать тогда, когда одна из потребностей начинает перекрывать другую. 

Путь к зависимости 

Мои клиенты часто сталкиваются с тем, что одна из потребностей чрезмерно «разрастается». Например, если стремление быть с кем-то заметно перевешивает желание проводить время наедине с собой, то это превращается в зависимость. Фоном, рефреном жизни человека становятся мысли о ком-то другом. И отсутствие этого другого человек проживает как несчастье, катастрофу. Он ощущает себя неполноценным, жизнь – неудовлетворительной, «неправильной» и пытается срочно исправить этот «пробел». Поиск новых отношений ведется с такой поспешностью, словно любая другая жизнь для человека априори неполноценна. 

Ко мне на психотерапию приходит девушка с запросом о том, что она не может построить отношения. Это занимает все ее мысли, она думает об этом уже несколько месяцев, а может быть, даже пару лет. И все это время она занимается тем, что ее радует – точнее, что должно было бы радовать и интересовать. Она учится зарабатывать деньги, заботиться о своей карьере, меняет место жительства – переезжает из небольшой деревни в крупный город. Она осваивает профессиональные навыки, которые ей действительно интересны. Но каждый день и каждую минуту чувствует себя «неполноценной». 

При этом девушка строит очень интересные отношения (ведь это достаточно просто - построить отношения, труднее их развить, удержать), но все они заканчиваются одним из двух вариантов. Либо проявляющие к ней интерес мужчины становятся для неё скучны, либо ее влечет к тем, кого она не интересует. Так она оказывается в зависимых отношениях. А поскольку они не складываются, девушка переживает невыносимую боль, думая, что с ней что-то не так.  

На сессиях мы начинаем разбираться с тем, что происходит, и выясняем, что влюбленность, зависимость от тех, кому она не интересна, для нее – вариант избегания отношений. При этом она не осознает и не чувствует этого. Девушка действительно считает, что отношения – это все, что ей в жизни нужно. Она верит, что очень хочет семью и детей, абсолютно к этому готова и «вообще пора уже - все подружки вышли замуж и родили». Стоит уточнить, что моей клиентке всего двадцать три года. Самое время наслаждаться тем, что она сейчас делает в индивидуации (а карьера, зарабатывание денег, смена места жительства для нее действительно очень важны, потому что девушка умна, талантлива и амбициозна). Но вместо того, чтобы осознанно заняться всем этим, успокоиться, удовлетвориться и двинуться в здоровое партнерство, она выбирает нереальные отношения и нереальных мужчин. Зачем? Для того, чтобы «как бы» быть в отношениях и в то же время в них не быть. Фактически это ее выбор - чувствовать себя так, словно без этих отношений она никто и ничто. 

Это яркий пример того, как гипертрофированная, раздутая потребность в принадлежности без учета потребности в индивидуации превращается в любовные зависимости. Подробнее о них можно узнать, прослушав мою большую лекцию. 

 

Дефицит индивидуализации 

А во что может превратиться для человека гипертрофированная потребность в индивидуации без учета потребности в принадлежности? Ответ прост: в недовольство отношениями. 

У молодого мужчины уже довольно долгое время, около десяти лет, есть девушка. Она ему подходит, и отношения у них хорошие. Но он постоянно недоволен. Причем недоволен не своей партнершей, не ее и не своим поведением, а тем, что он в отношениях вообще. Почему? Потому что у него не реализованы области жизни, связанные с индивидуацией. 

Он чувствует себя неуспешным в делах, в других социальных связях. И поскольку эта потребность не реализована, она усиливается. Мужчина чувствует недовольство самим фактом существования в его жизни отношений. Он думает и чувствует так, словно эта связь его ограничивает. Он хотел бы переехать в другой город, но «мешают отношения». Он хотел бы заводить новые социальные контакты, создать свой собственный круг, но партнерша может быть недовольна тем, что он не ночует дома. Потребность в индивидуации становится раздутой и приводит к тому, что больше всего на свете он хочет остаться один. Это проявляется даже в мелочах: например, они вдвоем завтракают, а он раздражается – просто потому, что девушка сидит рядом. Как будто просто факт ее присутствия в его жизни мешает ему быть удовлетворенным в том, что касается его собственных интересов, целей и задач. 

Баланс двойственности 

Каждая потребность – в индивидуации и в принадлежности – может быть полноценно удовлетворена только тогда, когда полноценно удовлетворена и вторая. Это естественно - в нашей психике часто встречаются амбивалентные проявления: двойственные чувства, потребности, качества личности. И чтобы быть в здоровом контакте с одним чувством, нужно принимать в себе и второе, противоположное ему. 

Так человек может позволить себе быть добрым только когда ему доступна злость, а щедрым - тогда, когда ему доступна жадность. Иначе его кажущаяся «доброта» или «щедрость» окажутся иллюзиями, масками, притворством. По-настоящему быть какими-то мы можем тогда, когда мы позволяем себе побыть и абсолютно другими. То же самое с индивидуацией и принадлежностью: мы можем полноценно реализовать свою потребность в индивидуации только тогда, когда будем способны полноценно кому-то принадлежать. Мы можем строить качественные отношения, удовлетворяющие взаимные отношения тогда, когда умеем быть в одиночестве и заниматься чем-то для себя. И это нормально. 

Конечно, невозможно одновременно и быть в уединении, и находиться с кем-то вместе. Но мы способны управлять своей жизнью. Способны подбирать здоровый баланс, когда какая-то часть нашего сердца принадлежит другому, но не полностью, потому что всегда есть что-то, что принадлежит только нам. И тогда полноценное удовлетворение этих двух потребностей ведет к тому, что называется счастьем. 

Физический симптом 

Одним из проявлений трудностей в индивидуации и принадлежности бывают физические симптомы, которые позволяют одновременно удовлетворять и то, и другое - странным, но всегда полезным образом.  

Например, экзема, кожные дерматиты, которые возникают на разных частях тела: на руках, на ногах, на спине, на животе. О чем они нам говорят? Любой симптом работает прямым образом, то есть мы можем смотреть на то, как он меняет нашу жизнь и понимать, в чем его смысл, в чем его функция.  

Например, кожные дерматиты – особенно остро выраженные – одновременно требуют ухода и прикосновений, и одновременно ограничивают их, устанавливая свои, индивидуальные правила контакта. За ними нужно ухаживать, наносить мазь, иногда это должен делать кто-то другой. Но раздражение на коже словно говорит: трогать меня можно, но только определенным образом. 

Таким образом дерматит решает проблему между индивидуацией и принадлежностью: когда человек одновременно хочет, чтобы к нему прикасались, но, чтобы это было на его условиях. Если бы он мог говорить другим об этом, то тогда у него не было бы необходимости развивать этот симптом. Но по каким-то причинам человек не способен сказать о своих потребностях, а может, даже и осознать их. Возможно, его не научили, что это нормально – хотеть тактильного контакта, но такого, который комфортен ему самому, а не тому, кто до него дотрагивается. 

Научившись говорить об этом, удовлетворяя свои желания быть с кем-то и быть наедине с собой, можно выстраивать свою жизнь по собственному сценарию.     

 

 

Часть четвертая. Перфекционизм и «комплекс самозванца» 

 

«Здоровый» перфекционизм? 

Перфекционизм – это убеждение, что неприемлем любой результат, не дотягивающий до идеального. При этом достижение идеала считается возможным и необходимым.  

Довольно часто люди не считают перфекционизм чем-то плохим. Более того, они называют это своим достоинством и гордятся этим: «Меня зовут Коля, и я – перфекционист». Но на самом деле в этом нет ничего хорошего, как нет понятия «здоровый перфекционизм».  

Перфекционизм – невротическое состояние, в котором человек не может принять себя и свою деятельность в том случае, если они не идеальны. 

При этом в жизни идеальных результатов или идеальных людей не может быть в принципе. «Идеальный» – это антоним слова «реальный». Есть данность, реальность, в которой я как человек что-то из себя представляю. Есть моя работа, мои достижения. Если я не перфекционист, то я могу принимать и себя, и результаты своей деятельности. Могу на основе ошибок, успехов, неудач и достижений строить фундамент для дальнейшего развития. 

Бег на месте 

У перфекциониста все не так. Такой человек испытывает сильное напряжение, связанное, например, с работой. У него в голове есть идеальная картинка того, как все должно получиться. При этом идеального результата однозначно не будет. Но, даже понимая это, он убежден, что должен к нему стремиться. А это требует много сил и энергии, но в результате все равно не будет удовлетворения. 

Парадокс в том, что именно удовлетворенность собой и финалом своей деятельности – это основание для нашего движения вперед (и к лучшим результатам). Если всю жизнь, год за годом, человек недоволен тем, что постоянно «не дотягивет» до совершенства, то это крайне негативно сказывается на его самооценке. Ведь в таком случае она построена на опыте неудач. 

Представьте себе, что вы собираетесь сделать в комнате ремонт на собственные деньги, своими силами и за 6 часов, в которые входит также время на поиск и покупку материалов. Запланирован идеальный вариант, и в любом случае вы будете не удовлетворены результатом. И это разрушительное ощущение «очередной неудачи» будет отравлять вам жизнь. 

Но если вы поставили срок в месяц и не ограничиваетесь собственными силами, а, при необходимости, приглашаете помощников, то через 30 дней вы будете удовлетворены. Комната отремонтирована, вы получаете желаемое.  

«Комплекс самозванца» 

Перфекционист никогда не удовлетворен ни собой, ни результатами своего труда. Он всегда помнит о том, что «не дотягивает» до идеала. Тогда, чем бы человек ни занимался, ему кажется, что он занимает не свое место. У него развивается «комплекс самозванца». 

Такие люди не способны присвоить себе собственные достижения – следовательно, они считают признание и успехи случайностями, совпадениями. «Меня повысили в должности не за мои заслуги, а потому, что коллега, кандидат на это место, ушла в декрет». «Моя выставка имеет успех не потому, что я талантлив, а благодаря стараниям организаторов или вообще случайно».  

Весь жизненный опыт перфекциониста – это опыт неудач, и поэтому любой успех обесценивается – ведь всегда «могло быть и лучше». В собственной жизни такой человек чувствует себя самозванцем, не заслуживающим того, что имеет. Ведь если он не был идеальным и не выполнил все на условном высочайшем уровне, значит, признание и успех не заслужены и случайны. 

Замкнутый круг 

Перфекционист двигается по так называемому «кругу самозванца», или «контуру самозванца». Начинается он с новой деятельности. Как только она возникает, человек думает, как ему добиться идеального результата. Конечно же, это потребует большого количества времени, большого количества сил, а значит, наш «самозванец» будет впадать в состояние, которое называется прокрастинацией. Откладывать слишком сложные дела на потом – это нормально для нашей психики. Нам не хочется с этим сталкиваться – защищая свою психику от перегрузки, мы тянем до последнего, до дедлайна.  

Итак, у перфекциониста есть новое дело и ощущение, что все должно быть идеально.

Начинается прокрастинация. Человек движется по кругу в мучениях о том, каким должен быть самый лучший результат. Это требует огромных сил. Начать действовать практически нереально, с каждым днем время уходит, все меньше надежды сделать все идеально. Представляете себе этот комплекс чувств? Может быть, и вы так живете? 

Потом наступает момент, когда не делать уже нельзя, и тогда «самозванец» впадает в крайности, работает ночами и днями, и не спит, не ест, чтобы выдать хоть какой-то результат. Потеряно время, которое можно было распределить на нормальную, хорошую, неидеальную работу. Оно было потрачено на прокрастинацию, связанную с напряжением от стремления к совершенству. 

Работа, выполненная в краткие сроки, естественно, не удовлетворяет перфекциониста, потому что она не идеальна. Это могут быть отчеты, выставки, обработка видеороликов, подготовка к совещанию – что угодно. Даже если бы он работал весь отведенный на проект срок, результат бы все равно его не устроил. Но после прокрастинации и переработки он тем более считает, что «недостаточно хорош». Причем, как правило, эти люди талантливы и работоспособны, и плоды их труда могут весьма неплохими. Но в сознании «самозванцев» это выглядит очередным опытом неудач. Такое хождение по кругу лишь укрепляет комплекс. 

Перфекционазм и магическое мышление

Интересно, что перфекционизм пожет проявляться и в делах, которые, на первый взгляд, не предполагают большого напряжения. К примеру, в современном обществе есть идея успешного человека. В советское время она была связана с упорным трудом. А сегодня встречаются разные теории: для того, чтобы быть «идеально» успешным, нужно освоить позитивное мышление, либо найти «правильную» женщину или в совершенстве освоить тайм-менеджмент. Как будто есть какая-то магическая кнопка, ее достаточно просто включить – и тогда все будет прекрасно.  

И тогда человек может поверить, что заработает много денег, если станет позитивно мыслить. Он не идет учиться. Не развивается профессионально. Но свой неуспех и низкую зарплату он связывает с тем, что «неправильно думает», «не настроился на денежный поток». Даже эта идеальная идея проникнута перфекционизмом: «У меня ничего не получается, потому что я действую не так, я ошибаюсь». Но на самом деле именно путь проб и ошибок приводит к успехам.  

 

Примеры из практики 

Живущие с идеальными, не приспособленными к жизни идеями люди превращаются в перфекционистов, в «самозванцев».  

Девушка приходит на работу в крупную организацию. В компании есть система обучения и наставничества, сроки, отчеты, правила выполнения проектов – благодатная почва для перфекционизма, потому что как будто понятно, что нужно делать. И девушка включается в эту работу настолько, что теряет радость от жизни. С одной стороны, она наконец-то нашла место, в котором ее перфекционизм вроде бы поддерживается, потому что тут вроде бы принято стремиться к идеалу. Но и выгоревший, не способный работать сотрудник тут тоже никому не нужен. 

Девушка теряет за полтора года пятнадцать килограммов, становится ожесточенной. И тут в отдел приходит сотрудница, которая не исповедует идею перфекционизма. Она удивляется: «А зачем делать так? Можно же сделать иначе. Это будет быстрее. Ну да, это не станет идеальным. Возможно, будет пара косяков, а может, и не будет. Но зато все сделаем быстрее и легче». И тогда девушка-перфекционист отвечает с недоумением и в шоковом состоянии: «Как тебя вообще взяли сюда работать?» 

На этой фразе она останавливается и начинает осознавать: то, что она делает сейчас, не вписывается в ее представления об отношениях, о себе, о работе вообще. Девушка мысленно прокручивает время назад и понимает, что привело ее к состоянию такого дикого напряжения, которое ищет выхода. В данном случае оно выплескивается на новую сотрудницу. 

Или другой пример. 

Я работаю с молодой женщиной по скайпу и даю ей домашнее задание, связанное с наблюдением за собственным телом. У нас остается пять минут консультации, и за это время я объясняю, что нужно делать. И тут ее глаза наполняются слезами. Я спрашиваю, что случилось, и она горестно отвечает: «У меня не получится! Ты мне объясняешь, и я все понимаю. Но, пока ты говоришь, я пробую, у меня уже не получается». Это похоже на детское горе: у нее не получится то, чего я как будто от нее требую. Она могла бы попросить меня объяснить понятнее, попробовать снова или обозначить условия, на которых она будет выполнять задание. Но ее полностью захватило переживание: «У меня не получится». И это детское отчаяние вызывает очень большое сочувствие.  

 

Здоровый путь 

Перфекционисты игнорируют одну простую и реальную идею: развитие поступательно. Для того, чтобы двигаться, не обязательно нестись скачками. На самом деле мы карабкаемся на маленькие ступеньки. Иногда с них сваливаемся и делаем шаг назад, иногда ускоряемся и проходим какое-то расстояние быстрее или легче, чем ожидали. 

Но все-таки развитие – поступательно, а изменения – малы. Именно так мы живем и развиваемся. И это как раз то, чего не позволяет себе перфекционист.  

Не будьте перфекционистами. Здорового перфекционизма нет. Не превращайте себя в «самозванцев», наслаждайтесь собой и своей жизнью. 

 

 

Часть пятая. Интроекции 

Интроекция – это некая идея, убеждение, которое мы воспринимаем как правду, но оно при этом не обязательно истинно. Это то, что мы усвоили в детстве от родителей, воспитателей или школьных учителей как аксиому, ни разу не усомнившись в ее истинности. И еще это один из самых частых механизмов, которые «портят жизнь» взрослому человеку. 

Некритичное мышление 

В детстве фильтры критики в нашем сознании работают не так хорошо, как во взрослом возрасте. Для того, чтобы понимать, что «правда» не едина для всех, нам нужно общаться с разными людьми. К примеру, один из них будет считать, что вырубка лесов – это хорошо для экономики, а второй – что это плохо для экологии. Услышав разные точки зрения, мы вынуждены включать собственное сознание и искать то, во что верим сами. А интроекция «вложена» нам в голову еще до того, как мы научились фильтровать информацию.  

То, что говорят нам в детстве родители, кажется абсолютной правдой. Они могут рассказывать, что птицы летают по небу, бродячие кошки «блохастые» и «тебя никто не полюбит, кроме мамы». Все эти утверждения будут в равной степени истинными для нас. Родители передают детям базовые знания об окружающем мире. Они строят фундамент, который мы потом будем наращивать собственным опытом. И фундамент этот менять очень тяжело.  

Значимые взрослые действительно говорят очень многое. Они транслируют нам, какие мы, как строить отношения, как правильно учиться, как общаться с учителем, правильно ли заниматься спортом, как жить в браке, как заботиться о своем здоровье, как питаться – все наши базовые привычки исходят из интроекций.  

Пищевые интроекции 

Например, в основе пищевого поведения и его нарушений всегда лежит интроекция. Чаще всего, она очень простая, и когда человек ее обнаруживает, он действительно может поменять свое пищевое поведение и привычки, потому что просто перестает в это верить.  

Многих из нас мама или бабушка учили: «Всегда надо доедать хлеб», «Ешь то, что тебе положено, и съедай это полностью», «Без яиц – это не завтрак», «Хорошего человека должно быть много». Эти утверждения во взрослом возрасте могут казаться нам неадекватными. Мы уже можем знать, что хлеб есть необязательно (а бабушка говорила, что «в хлебе - сила») что можно не доедать, если уже сыт (хотя мама очень обижалась и говорила: «А что, невкусно что ли?»). Вроде бы мы давно выросли и можем это регулировать. Но иногда продолжаем верить, и тогда испытываем напряжение каждый раз, когда ведем себя не согласно родительской интроекции, а как-то по-другому. Так продолжается до тех пор, пока мы этого не осознаем.  

Утверждения о нас 

Родители, воспитатели, учителя – то есть значимые взрослые, которые присутствуют в нашей жизни до того, как мы сформировали критические способности, – сообщают много информации о нас самих. Это могут быть прямые послания: «Ты не умный». А могут быть и косвенные. 

Моя клиентка спросила в детстве: «Мама, а я красивая?» Та долго думала и сказала: «У тебя душевная красота». Вроде как звучит эта интроекция неплохо и даже позитивно, но вопрос был в другом. И дочка до сих пор продолжает жить с ощущением того, что она некрасивая. Другой пример: в раннем подростковом возрасте девочке было интересно знать, что о ней думали другие. Разглядывая себя, она задала вопрос: «Бабушка, а у меня красивые ноги?» Бабушка на нее посмотрела, покачала головой и ответила: «Ну у тебя ноги в твоего отца… У них у всех ноги не очень». И последующие пятнадцать лет девушка носила только брюки. До тех пор, пока не другой человек не сказал, что с ногами у нее все в порядке. 

Сила убеждения 

Интроекции обладают огромной силой. В детстве нам сообщают, хороши мы или плохи. Любимы или нет. Достойны любви или то, что нас любят, – это, скорее всего, совпадение, случайность. Интроекцией становится родительское или воспитательское удивление на сообщение: «У меня появился друг!» - «Серьезно, у тебя?» 

Интроекция не всегда сформулирована как идея, концепция. Но это сообщение, которое мы «кодируем» как фундаментальную информацию о себе. Или, например, о работе.  

Молодой человек растет в семье докторов. В этой среде принято считать, что работа: во-первых, тяжелая, во-вторых - требует много времени, в-третьих – приносит мало денег. И он вырастает с убеждением, что вся работа в мире вообще такая, что правильная работа должна быть тяжелой, требовать много времени и приносить мало денег. В результате в двадцать четыре года он не хочет работать вообще, потому что ему не хочется взваливать на себя такой груз. И это, в принципе, нормально. Увы, ему никто не сообщил, что работа врача также может приносить удовольствие, может вдохновлять, что она полезна обществу, и даже может быть высокооплачиваемой, как любая другая профессия.  

Бывают интроекции, касающиеся взаимоотношений супругов. Их мы получаем, наблюдая общение собственных родителей. Например, мама добивается от мужа желаемого любыми способами: «пилит» его, сравнивает с другими, оскорбляет, угрожает. Эта модель может интроективно усваиваться растущими в этой семье детьми обоего пола. Мальчик, вырастая, будет потом ожидать подобного от своей женщины, а девочка – вести себя так в будущем по отношению к своему мужчине.  

Виды интроекций 

Интроекции очень трудно разделить на «плохие» и «хорошие». По отношению к таким понятиям в психологии стараются не пользоваться оценочными категориями. Поэтому интроекции принято рассматривать как функциональные и нефункциональные.  

Функциональные – значит полезные, применимые в актуальной ситуации, улучшающие качество жизни.  Нефункциональные – это интроекции, которые на сегодняшний день для человека уже не полезны. При этом когда-то когда-то в головах у его бабушек, дедушек, мам, пап, воспитательниц они складывались как нечто значимое, помогающее жить.  

Например, у самого старшего поколения есть убеждение, что нужно дружить с соседями. Бабушки и дедушки передают его нам: «А почему ты с этой соседкой не здороваешься? А с этой?». Они поощряют нашу дружбу с соседскими детьми. Но потом мы взрослеем, переезжаем и сталкиваемся с тем, что дружба с соседями не оправдывает тех усилий, которые нам нужно на нее потратить. Например, жилец квартиры этажом выше мешает нам жить: заливает, шумит, проводит долгие пьяные вечеринки, выставляет мусор в подъезд. А если при этом в нас живет убеждение, что с соседями ссориться нельзя, «близкий сосед лучше дальнего друга», а «худой мир лучше доброй ссоры»? В реальной жизни эта интроекция не оправдывается, она не приносит нам пользы, не помогает заботиться о себе и о собственной жизни. Пока мы продолжаем в это верить, мы беспомощны. 

Есть распространенные интроекции, регламентирующие поведение со старшим поколением. Обычно они звучат так: старшим грубить нельзя, старших надо уважать, старшим нужно уступать место. Бывает, что беременная женщина видит в транспорте освободившееся место, двигается к нему, но туда с оскорблениями и требованием «уважения» садится не очень пожилая женщина. Пока беременная верит в интроекцию, что старших надо уважать, - у нее нет выбора, нет поведенческого репертуара. С такой интроекцией она не может относиться к старшим по-другому и защитить свои интересы. Действительно ли к человеку в возрасте можно относиться исключительно уважительно и непременно уступать ему, даже если он оскорбительно себя ведет? Классический пример - бабушки у подъезда, которые вслух и в достаточно грубой форме обсуждают проходящую мимо молодую красивую девушку, ее личную жизнь и неразборчивость в связях. Но «старших нужно уважать», а значит, девушка остается беззащитной. 

Нефункциональные интроекции уже не делают нас счастливее, а, наоборот снижают нашу защищенность, давят нашу самооценку. И для того, чтобы избавляться от интроекций, нам нужно их осознавать. 

Процесс переосмысления 

Часть интроекций осознать достаточно просто. Это конкретные оформленные фразы, пословицы, поговорки, устойчивые выражения, своеобразный семейный язык – тот свод правил, в который верит наша родительская семья. Сложнее осознавать интроекции, которые не оформлены как идеи, а проявляются в поведении.  

Например, клиентка - взрослая женщина с трудностями любой деятельности. Ей очень тяжело делать все: мыть посуду, выносить мусор, пылесосить пол, готовить, убирать за котом, ухаживать за ребенком. Естественно, и основная работа доставляет женщине колоссальные, неимоверные муки. При этом никто никогда ей не говорил, что она ничего не должна делать – было бы странно, если бы родители заявляли ребенку: «Не убирай комнату, это плохо». Но когда в юности эта женщина развивалась и обучалась чему-то новому, становилась взрослее, способнее, деятельнее, – лицо ее матери становилось пугающим для маленькой дочки. Ребенок считывал не проговоренное родительское раздражение, возмущение и ненависть. И уже потом, десятилетия спустя, эта женщина осознает - ее мать не хотела, чтобы дочка взрослела. Потому что любое проявление самостоятельности было сигналом о том, что ребенок когда-нибудь повзрослеет и отделится, сепарируется. А для мамы это было очень страшно.  

Эта клиентка вспоминает: однажды, будучи уже взрослой женщиной, она пылесосила в квартире, и в гости пришла ее мать. Увидев, чем занимается дочь, та закатила истерику. «Уборка любой ценой!» – кричала она так, словно способность дочери к использованию пылесоса пугает мать жутким, смертельным страхом. 

Конечно, подобная интроекция сильнейшим образом влияет на жизнь этой клиентки. Так же, как ваши интроекции влияют на вашу жизнь.  

Мы способны их обнаруживать, если задумаемся об этом. Можем замечать, когда в нашей реальности, в нашей жизни действуем не так, как было бы полезно, как будто мы «запрограммированы» на определенное поведение. Как будто нам обязательно кричать на детей или чрезмерно напрягаться в работе или доедать хлеб до последней крошки.  

Мы можем замечать ситуации, когда делаем что-то не так, как правильно, не сообразно ситуации, не так, как мы хотим на самом деле. Можем проследить, откуда пошло такое поведение, вспоминать интроекции, извлекать их из своей головы, рассматривать, впервые в жизни относиться к ним критически и потом решать, полезны они или не полезны. 

Так же можно поступать и с интроекциями, которые поначалу выглядят позитивными. Например, любящая мама вложила ребенку в голову: «Ты прекрасен, ты лучше всех на свете, тебе не обязательно ничего делать, чтобы я тебя любила». Вырастая, он сталкивается с тем, что это правда только для мамы, но неправда для всех остальных людей. И тогда ему стоит понять, почему он ожидает, что к нему будут относиться с безусловной любовью. Нужно сверить это с реальностью и понять: как бы хорош он ни был, другие люди имеют право ждать от него чего-то еще, кроме просто факта присутствия в их жизни. Они имеют право на его деликатность, на его внимание, на его помощь, на его заботу о них. Тогда и он получит то, чего хочет: любовь, принадлежность и то самое счастье, о котором все так много говорят. 

Работайте со своими интроекциями. Замечайте, как они влияют на вашу жизнь. Осознавайте, извлекайте, пропускайте через критические фильтры и живите так, чтобы вам нравилось. 

 

  

Часть шестая. Маска, персона и самость
 

Поговорим о том, что в быту называется масками, а в психологической литературе - взаимодействием самости и персоны.

Что такое персона

Тема эта довольно противоречивая. Когда я говорю, у клиентов или в аудитории всегда возникает много вопросов и возражений.

Что же такое маска? Это то, какими мы показываем себя окружающим людям. Это самопрезентация, актерство. И чем больше разница между маской и реальной сутью человека, тем сильнее его внутреннее напряжение и страдание. А именно ощущение страдания – это маркер психологического здоровья: когда его уровень ниже, мы здоровее, независимо от того, осознаем мы это страдание или нет.

Каждый раз, когда я об этом рассказываю, люди задают вопросы, как обойтись в жизни без масок. Например, мужчина спрашивает: «Если я ненавижу свою работу, то должен ли прийти к директору и сказать правду, а не притворяться, что я ее обожаю?» Или девушка говорит: «Когда я раздражаюсь на прикосновения молодого человека, показывать ли мне себя настоящую, или изображать, что мне приятно?»

Дело вот в чем. Когда мы притворяемся, то включаем механизм, который описан в юнгианской литературе. Великий психоаналитик Карл Густав Юнг сформулировал теорию архетипов – это поведенческие комплексы, которым мы следуем. Один из этих архетипов – это персона. Это то, что мы показываем в окружающий мир. Это то, какими мы являем себя окружающим. Маски или персоны могут быть очень разными. Кстати, когда читаешь юнгианскую литературу, там вполне можно встретить фразу: «Вошел человек с уверенной персоной». Таков своеобразный «юнгианский язык».

Проблемные функции

Итак, масок много и персон много. Мы притворяемся более добрыми, общительными, радостными, деятельными, чем мы есть. Например, человек стесняется того, что называет ленью, и притворяется, что ее в нем нет, что он трудолюбивый, энергичный, всегда готовый к работе, рано встает, поздно ложится и так далее. Это - персона, те картинки, которые он презентует окружающему миру.

И выполняют они две функции.

- Во-первых, персона позволяет нам оправдывать ожидания окружающих.

- Во-вторых, она позволяет нам скрывать, какие мы есть на самом деле.

Обе функции – проблемные.

С помощью персоны мы оправдываем ожидания других людей. Показываем себя такими, какими нас хотят видеть. Иногда мы строим персону на основании того, что нам сообщили - если люди нам говорят о своих ожиданиях. Например, девушка хочет видеть своего мужчину более мужественным, начальник хочет видеть своего подчиненного более включенным и заинтересованным в работе и так далее.

А иногда мы самостоятельно создаем эту картину ожиданий других людей от себя. Нам может казаться: будь мы другими, окружающие бы проявляли больше симпатии или уважения, отношения выстраивались бы иначе, нам бы легче жилось.

«Идеальная женщина»

Например, есть персона «Идеальная женщина». Она встречается довольно часто. Какая она? Мудрая, всепрощающая, привлекательная женщина. Взрослая, но, когда нужно, может вести себя то как девочка, то как жена. Она никогда не злится, прекрасно справляется и с карьерой, и с бытом, и с воспитанием детей, у нее не болит голова и всегда все прекрасно.

У вас может быть другая персона, связанная с этим архетипом. Я лишь перечисляю те качества, которые встречаются чаще всего. Люди не могут быть такими идеальными, потому что они реальные, но все чаще и чаще, к сожалению, встречаются персоны «идеальной женщины». Многие пытаются притворяться тем, кем быть невозможно.

А что это означает для них? Притворяться – значит подавлять свои истинные чувства, а самое главное – истинные потребности. «Идеальная женщина» не кричит - значит, она не имеет права на злость, не бывает недовольной, обиженной, не имеет права испытывать потребность в теплоте, ласке, в близости со своим мужчиной.

Теоретически, наверное, если идеальная женщина узнает, что у нее рак, то лишь через пару лет придет к мужу и с милой улыбкой скажет: «Ты знаешь, дорогой, у меня был рак, но все уже в порядке. Так что не беспокойся, продолжай заниматься своими делами».

«Идеальная женщина» со всем справляется сама. У нее как будто не должно быть потребности в помощи, потребности проводить время со своим мужчиной. Она должна отпускать мужа на рыбалку, на тусовку, в сауну с девочками – ведь она же «выше ревности», потому что «идеальная». Но так не бывает. А если такие люди действительно встречаются, тогда это будет не персоной, а их самостью. То есть тем, что человек представляет из себя на самом деле.

Носить маски – значит пытаться жить той жизнью, которая нам не свойственна, которая не учитывает ничего из того, что относится к нам самим: ни чувств, ни потребностей, ни намерений.

Ловушки самообмана

С собственными персонами мы сталкиваемся постоянно. Какими бы полезными, правильными и функциональными они нам ни казались, они лишают нас возможности по-настоящему заботиться о себе. Даже у психотерапевта вместо того, чтобы рассказывать о своих истинных желаниях, человек может говорить лишь о персоне.

Он может, например, притворяться успешным клиентом. Такое встречается довольно часто: люди изображают улучшения, им стыдно приходить к психологу и говорить, что у них ничего не изменилось, что их страдание осталось тем же, боль не облегчилась, напряжение не спало. Они надевают на себя персону «успешного клиента» и говорят: «Все прекрасно, вы мне так помогли, спасибо, обязательно обращусь к вам в следующий раз». И уходят, не получив никакой реальной пользы для себя. Потому что персона мешает им в этом.

Это происходит повсеместно, в любых отношениях, в любых видах деятельности.

Например, женщина не до конца сепарировалась от родителей, не полностью отделилась от них. На самом деле она не чувствует себя отделившейся. И вместо этого лишь ведет себя так, словно «вылетела из гнезда», блокируя все остальные свои потребности. Ее персона - «женщина, которая сепарировалась от родителей». И тогда она как будто не имеет права делать то, что не соответствует этому «взрослому» образу. Ни поплакать у мамы на плече, ни попросить у папы сто рублей, ни даже проводить с ними время, смотреть вместе кино, готовить еду, делать то, что наполняет отношения теплотой.

В отношениях со своим партнером мы тоже можем изображать удовлетворенную жизнью персону: «Все в порядке, все нормально. Я успешная жена и со всем справляюсь». И тогда нет возможности на что-то жаловаться подругам, психологу, или даже осознать, что есть нечто, что нас не устраивает. А когда мы не осознаем дискомфорт в своей жизни, у нас нет возможности о себе позаботиться.

 

Самость

Возможность заботиться полноценно о себе и о другом нам дает то, что называется самостью.

Самость – это то, что из себя представляю на самом деле, со своими характерными качествами, чувствами, потребностями и со своей системой нравственных ценностей. Самость помогает опираться на себя, когда мы принимаем какие-то решения и делаем выбор. Самость – это то, что лежит за маской. И, к сожалению, ее мы часто скрываем.

Самость – это то, какой я на самом деле, а не то, каким хотел бы быть. То, что присутствует во мне здесь и сейчас. То, что я чувствую, чего хочу, что считаю плохим или хорошим. Она не формируется за один день: это большой процесс развития, а скорее даже познания себя.

Кто я на самом деле? С этим вопросом сталкиваются люди в каждом возрастном кризисе, а кризисов в течение жизни довольно много. Кто я? Чего я достиг? Что я умею? Что я из себя представляю?

И чем меньше разница между персоной и самостью, между картинкой для других и нашей истинной сущностью, тем меньше у нас внутреннего напряжения.

Быть, а не казаться

Мы можем развивать персону, а можем развивать самость. Это как будто прокачивать персонажа компьютерной игры. Я, например, выбираю быть гномом, торговцем в компьютерной игре, и буду развивать этот персонаж, делать level ups, получать навыки вместо того, чтобы развивать себя - такого, какой я есть на самом деле.

Выбор в пользу персоны – это потеря времени. А время – это один из очень немногих ограниченных ресурсов нашей жизни. В мире на всех достаточно денег, на всех достаточно успеха, любви… а вот время однонаправленно и конечно. Оно закончится, это факт нашей жизни. И мы можем тратить его на развитие успешной персоны либо на развитие настоящей успешности, самости. Мы можем притворяться человеком, который умеет зарабатывать деньги, или зарабатывать их на самом деле.

Мой клиент, молодой мужчина, рассказывает о том, что его образ жизни стоит ему довольно дорого. Он притворяется успешным, и при этом не осознает, что это лишь маска. Его персона – «успешный, богатый человек». Он ездит на дорогой машине, одевается в дорогую одежду, проводит время с друзьями в дорогих ресторанах или клубах, – ведет «дорогую» жизнь. Вместо того, чтобы тратить деньги, которые он зарабатывает, на реальное развитие, он обеспечивает себе образ жизни, но не создает настоящего богатства. Вместо того, чтобы брать дорогой и красивый автомобиль в кредит и тратить на него восемьдесят процентов своего бюджета, он мог бы вложиться в свое образование или в собственный бизнес, или во что-нибудь еще. Разница между тем, кто он есть и кем он хочет казаться, велика. Весьма высок и его уровень внутреннего несоответствия, и страдания от этого несоответствия.

То же самое с девушками, которые хотят выглядеть общительными, веселыми, счастливыми. Они тратят время на то, чтобы казаться, а не быть. И в этом разница между персоной и самостью, в этом проблема масок.

Масок огромное количество. Мы можем казаться, например, бодрыми или, наоборот, уставшими. Маленькими и большими, замкнутыми или открытыми, начитанными или глупыми, – в зависимости от ситуации. Есть персоны, которые изначально не выглядят позитивно, но при этом хорошо работают, функциональны. Например, в каком-то обществе вести себя глупо для того, чтобы чему-то научиться – это нормально. Где-то выгодно вести себя наивно для того, чтобы тебя защитили.

Цельность личности

Очень важно не путать персону и самость. Дело в том, чтобы продолжать осознавать, каковы мы на самом деле, и тогда уже, в зависимости от ситуации, проявлять разные качества. Мы амбивалентны: одновременно глупые и умные, злые и добрые, хитрые и наивные и так далее. Если нам это доступно в самости, то доступно и в поведении. Но тогда эти два архетипа не вступят между собой в конфликт. Не возникнет невротического страдания и напряжения. Это возможно, когда наша самость и персона не расходятся друг с другом.

При этом мы можем в разных ситуациях вести себя по-разному - это адаптация. Например, в каких-то ситуациях мы можем быть эгоистичными, но, когда у близкого человека возникают трудности, способны проявить альтруизм. Причем не притворяться, а действительно быть в этот момент такими.

Когда самость человека развита, ему не обязательно носить маски. И тогда он обладает тем, что называется цельностью. Это качество личности, которое воспринимается другими людьми как опорное, позитивное, как то, чего хочется достичь.

Познавайте свою самость, развивайте по-настоящему себя, а не те картинки, которые вы демонстрируете окружающему миру, и все будет хорошо.

 

 

 

 

 Часть седьмая. Возбуждение и отвращение

  

Способ познания мира

 

Возбуждение и отвращение – два чувства, с помощью которых ребенок познает мир. Это наша эмоциональная база, фундамент, на котором мы строим отношения с со всем, что нас окружает. И «возбуждение» здесь не предполагает только сексуальный контекст.

Что такое возбуждение? Это подъем энергии, когда нас к чему-то влечет. Его можно испытывать, например, из-за интересной книги, новой квартиры, крупной суммы денег – во всех случаях это будет называться возбуждением. Отвращение – обратный процесс.

Испытывая отвращение или возбуждение, ребенок познает, что для него хорошо и что плохо в окружающем мире. Например, лицо улыбающейся матери, ее тепло, запах молока вызывает у ребенка возбуждение. А отвращение он может испытывать к дурно пахнущему деду, который трогает его шершавыми холодными пальцами и говорит: «Ух ты, кто у нас тут появился?». Родители обижаются на эти непосредственные проявления возбуждения и отвращения. И вот тогда, в раннем детстве, начинается то, что называется искажением базовых процессов восприятия окружающего мира.

Польза отвращения

Ребенок ведет себя спонтанно. Он тянется к тому, что его действительно привлекает, а отстраняется от того, что вызывает отвращение. И для нас, культурных и социально адаптированных взрослых, непосредственное детское отвращение часто непереносимо. Ведь мы привыкли врать себе, врать окружающим, избегая прямого и честного: «Фу!». Мы не позволяем себе показать такую реакцию и не хотим видеть, что сами вызываем ее у кого-то.

Из-за этого появляются искажения. Значимые взрослые, которые нас окружают в детстве, говорят, что испытывать отвращение - неправильно, неприемлемо. Когда мы его испытываем и демонстрируем это, они обижаются, злятся и учат нас, что так себя вести нельзя. Как будто изображать возбуждение там, где мы чувствуем отвращение, и наоборот – это правильно.

Один мужчина рассказал мне о том, что произошло с ним в детстве. Вместе с родителями он приехал в гости к какой-то «тете», она кормила их невкусной едой. Он не хотел и отказывался есть, говоря, что это невкусно. А мама шипела: «Ты что! Так нельзя! Она же обидится!» Все мы помним этот родительский разъяренный шепот. Ребенку пришлось затолкать в себя «угощение», в конце концов его вырвало, и он оказался еще более виноватым.

Подобные истории учат детей не проявлять отвращения или даже не испытывать его к тому, что им действительно неприятно, будь то еда, другие люди, форма одежды, слова, крики и так далее. Интроекции родителей искажают наше восприятие. И то, что должно вызывать у нас желание дистанцироваться, внезапно становится основанием для возбуждения. Как будто нас теперь должно тянуть к этой «тете» с невкусной едой, как будто теперь мы должны обожать тушеную капусту или манную кашу с комочками.

Большая путаница

Во взрослом возрасте это проявляется очень по-разному. Это базовое, фундаментальное нарушение готово проявиться в каждую секунду нашей жизни. В лучшем случае мы остаемся бесчувственными к тому, что нам отвратительно, а в худшем – принимаем собственное отвращение за возбуждение.

Клиентка поделилась своей историей: однажды она пошла в клуб и встретила там мужчину, первый контакт с которым был весьма странным. Она пристально на него смотрела, он повернулся к ней и сказал примерно следующее: «Что ты на меня смотришь? Сейчас я тебе рожу разобью». А к концу вечера она поехала к нему домой и затем стала с ним жить. Что же с ней произошло? Почему его неприкрытая враждебность и агрессия внезапно вызвали у нее прилив чувств? «К концу того вечера я знала, что выйду за него замуж», - призналась она. И действительно, она вышла за него замуж, родила ребенка. И сейчас скрывается от мужа с помощью полиции, потому что он преследует ее. Мужчина оказался агрессивным психопатом.

Подобная путаница возбуждения и отвращения происходит повсеместно. Почему-то внезапно мы полюбили протертые овощи. Почему-то нас тянет испытывать колоссальные физические нагрузки в тренажерном зале. Почему-то нам начали нравиться люди, которые вызывали у нас отторжение, фильмы, книги, предметы, интерьеры, одежда... Нарушение «фундамента», на котором строятся наши отношения с миром, мешает в нем ориентироваться и приводит нас к жизни, которая уже почти целиком вызывает у нас отвращение. Однако нам кажется, что именно так все и должно быть.

Возбуждение – это нормально

С возбуждением тоже все не просто, потому что мы воспитываемся взрослыми, у которых уже есть это фундаментальное искажение. Они могут считать отвратительным то, что вызывает у ребенка возбуждение.

Начнем с самого простого примера: малыша привлекают какашки, но матери это неприятно. И она сообщает ребенку, что подобное возбуждение омерзительно. Или, например, девочек и мальчиков в возрасте около пяти лет начинают интересовать гениталии противоположного пола. Настает «время снятых трусиков», когда дети демонстрируют гениталии, любуются, знакомятся, удивляются и таким образом познают мир, в котором есть два пола. Но это тоже может быть отвратительным для их воспитательниц и мам.

Третий пример - детская мастурбация, которая тоже может выглядеть «психическим нарушением». Иногда к специалистам приходят мамы, которые говорят: «Мой сын мастурбирует, с ним что-то не так». Когда психолог начинает разбираться, выясняется, что с ребенком все в порядке, это нормальное детское явление.

Однажды ко мне привели мальчика и сказали: «Сделайте с ним что-нибудь. Воспитательница сказала, что он гомосексуалист». Мальчику в тот момент было всего четыре года. И когда я начала выяснять, оказалось, что мальчик гиперактивный и дома он с полутора лет не спит днем. А в садике его заставляют спать, он лежит на крайней кровати около стены. Что делать ребенку в детском садике в тихий час, когда он не может спать? Разговаривать нельзя, все соседи уснули, игрушками пользоваться нельзя, с кровати вставать нельзя, все обои изучены – ему остается только получать удовольствие от собственного тела. Но для его воспитательницы это «мерзко». И она выдает матери вот такую дикую идею: ее сын уже сейчас начинает интересоваться своими половыми органами, а значит, у него какое-то нарушение, и он нуждается в лечении. И сама мама тоже в это верит, потому что и у нее нарушена базовая ориентация возбуждение/отвращение. Она не способна воспринять возбуждение сына как нечто нормальное и естественное просто потому, что она не способна так же воспринять свое. 

Запреты на возбуждение приводят современного взрослого человека в очень интересную ситуацию. Мы часто не занимаемся тем, что нас привлекает по-настоящему, – мы склонны переводить это на уровень фантазии. Мы можем позволить себе помечтать о тех занятиях, которые нас возбуждают. Но заниматься позволяем себе теми, которые вызывают отвращение.

Например, фантазия о том, чтобы заняться пчеловодством где-нибудь на ферме, может вызывать у человека сильное возбуждение. Пчелы, свежий воздух, улей, мед… Он и правда может этого хотеть. Но при этом заставляет себя работать в офисе, потому что мечта о пасеке ему может казаться детской, нереальной или глупой. То есть он будет заменять возбуждение на отвращение, отвращение на возбуждение и останется офисным работником вместо того, чтобы ухаживать за собственными пчелами.

«Хочу, но не буду» и «Буду, но не хочу»

Очень часто это проявляется в сексе. Например, у современных женщин есть такая тенденция: не заниматься сексом, когда они испытывают возбуждение, а заниматься им только тогда, когда возбуждения не испытывают. Это может звучать дико, но это действительно так и происходит. Женщина делает секс таким осложненным, зависящим от множества условий, что никакого возбуждения уже не остается. Для того, чтобы им заняться, ей нужно прийти пораньше, не поесть, чтобы желудок был пустой, побрить ноги, принять ванну, перестелить постель, надеть чистое нижнее белье… После таких усилий и такого контроля возбуждения уже не остается, а наоборот хочется спать. А в моменты, когда возбуждение было бы естественным, ей кажется, что это отвратительно, и сейчас она заниматься сексом не будет.

Мы делаем очень странные поступки и выборы из-за того, что путаем возбуждение и отвращение. Выбираем себе партнеров, которые нам не нравятся, занимаемся делом, которое нам не интересно. Мы переводим все свое возбуждение в область фантазий и ведем жизнь, в которой нет ничего, что доставляло бы нам истинное удовольствие. Именно потому, что в ней не остается места возбуждению.

Чтобы возвращать себе право заниматься тем, что нам действительно нравится, быть с теми, кто нам действительно приятен, нам придется вернуться к той самой базовой ориентации в окружающем мире. Придется научиться заново слышать свое возбуждение или отвращение. «Хочу я сейчас яблока или жареную картошку? Хочу пойти гулять или посмотреть сериал?» И тогда у нас появится возможность вернуться к собственным естественным детским реакциям и наладить свою жизнь.

Снова слышать себя

Этот путь не будет простым, потому что замещенные, искаженные возбуждение и отвращение могут мешать нам по нему пройти. Нам может казаться: если позволить себе хотеть жареную картошку, то мы не остановимся и будем постоянно есть фаст-фуд, а в конце концов станем весить 160 килограммов и умрем в расцвете сил, угробив здоровье. Но эти выводы – тоже результат смещенного возбуждения и отвращения. На самом деле еда, которой мы действительно насытились, начинает вызывать отвращение. И для того, чтобы вернуть себе возбуждение, нужно вернуть и отвращение тоже. Дать себе право остановиться тогда, когда то, чего мы хотели, перестает нам нравиться. 

Например, мой друг рассказывал, что он очень хотел пельменей. Две недели он ходил и думал о них. Наконец, купил себе целый килограмм, сварил, объелся и уже два месяца их видеть не может. Таким же образом мы поступаем со своим возбуждением: либо не замечаем, либо не останавливаемся вовремя. Но можно жить по-другому, если вернуться на естественный детский уровень: «Это я хочу, к этому меня влечет. А этого не хочу, потому что это отвратительно».

Будьте естественными и счастливыми!

 

 

Часть восьмая. Контроль 

 

Эпидемия контроля

 

Контроль – «болезнь» современного мира. Это то, с чем я чаще всего сталкиваюсь на психотерапии, когда люди обращаются, казалось бы, с совершенно другими проблемами. Они приходят усталостью, с изнеможением, с телесными симптомами. И не понимают, что в основе всех их нарушений лежит жесткий контроль, строгие ограничения и жизнь, в которой не остается места спонтанности.

Спонтанность и расслабленность уже воспринимаются как угроза, как нечто позорное в мире, где люди настроены на достижение результатов и искренне верят, что для успеха им нужно постоянно себя контролировать.

Например, клиент приходит ко мне с довольно странным запросом. Он говорит, что устал, истощен, ему нужно как-то облегчить свое состояние. Но при этом он настаивает, что хочет и дальше контролировать свою жизнь. Отказывается работать с этой темой: «У меня все в порядке, я прекрасно живу и мне все нравится, поэтому контроль убирать не будем». При этом живет он так: встает в пять утра, идет на йогу, потом у него спортзал, затем он работает до двенадцати (там тоже все расписано по часам и по задачам), вечером запланированное время с собственной семьей, ванна, а ложится спать он в полночь. И наутро снова в пять встает, идет на йогу и так далее. Мужчина как будто доволен своей жизнью… Если бы он не болел, если бы у него не возникало трудностей с концентрацией, не было семейных проблем и развода, если бы работа не требовала от него больших усилий и он не чувствовал себя «тупящим» за своим рабочим местом – то все было бы в порядке. Но, на его взгляд, все эти проблемы никак не связаны с контролем, потому что «контроль – это хорошо».

«Все идет по плану»

Мы живем в нарциссический век. Это значит, что невроз, свойственный именно нашему времени, имеет отношение к нарциссизму, то есть к демонстративной жизни. Нам не так важно быть, как казаться, не так важно жить спокойным и расслабленным, как ставить галочки в том списке достижений, который мы сами себе создаем лет в пятнадцать. Мы контролируем свои чувства, контролируем свои действия, контролируем партнеров и детей. Мы пытаемся с помощью каких-то навыков и техник контролировать собственное время и собственную жизнь, а с помощью магического мышления брать под контроль всю вселенную. Но это приносит нам не радость, а ощущение сжатой пружины, которая в любой момент может распрямиться. Что же мы делаем для того, чтобы она не распрямилась? Правильно, усиливать контроль: увеличивать его степень и зону действия.

Контролирующие клиенты приходят с готовыми запросами. Они приносят списки, макбуки, планшеты, открывают свои оформленные документы и говорят: «Я подготовился к консультации, сейчас мы будем разбирать этот вопрос, потом тот. Я знаю, что на психотерапию потребуется несколько месяцев, и обозначил, что первый блок мы прорабатываем столько недель, а второй – столько». И они действительно начинают сильно тревожиться, когда я предлагаю нечто другое: например, подумать о том, что происходит здесь и сейчас. Они говорят: «Я в порядке, у меня все нормально».

Когда я предлагаю двинуться в сторону расслабления и спонтанности, они говорят: «К чему это приведет? Если я расслаблюсь, то я же не буду ходить на йогу в пять утра!» Да, если вы расслабитесь, то не будете ходить на йогу в пять утра. Но, может быть, ваша жизнь от этого не ухудшится, а, наоборот, улучшится. «Если я расслаблюсь, я не достигну того, чего хотел добиться к двадцати восьми годам!» Да, скорее всего, вы не добьетесь того, чего хотели добиться к двадцати восьми. Но, возможно, получите то, чего вам действительно хочется.

Безусловно, контроль необходим. Но истинно здоровые реакции никогда не происходят в сфере жестких ограничений. Мы превращаем свою подконтрольную жизнь в наборы строгих рамок и установок - о том, как нам заниматься спортом, что нам есть, как строить отношения. Мы нуждаемся в списках, в правилах, в книгах вроде: «Сто советов оратора» или «Пять навыков улучшить свои отношения». Нуждаемся в ощущении контроля над собственной жизнью, потому что на самом деле нам всем очень и очень тревожно.

Тревога и невроз

Эта тревога может проявляться в мелочах. Например, мы проверяем, закрыли дверь или нет. Или нам хочется, чтобы наши сапоги стояли именно на том месте, которое мы для них назначили. Тревога может проявляться в том, что мы не потерпим никаких изменений, если запланировали воскресенье как день стирки и уборки. Все это как будто рационально обусловлено. Наша голова виртуозно придумывает, что все это совершенно необходимо и обоснованно. Особенно это развито у интеллектуально одаренных людей. Вообще интеллект – это большая проблема: люди, у которых он не слишком высокий, живут намного проще.

Тревога говорит нам: если не постирать белье в воскресенье, то на это уже не будет времени целую неделю, и в чем же тогда мы будем ходить? Вроде бы рационально. Но на деле это превращается в жесткую, негибкую систему действий, нарушение которых ведет к усилению тревоги. Довольно часто возникают скандалы и непонимание в отношениях, когда, например, в воскресенье дети просят погулять или муж зовет в кино, а жена не может, поскольку у нее сегодня уборка. И вот эта маниакальная идея, что все должно быть структурировано, превращается в навязчивый невроз.

Навязчивый невроз – это навязчивые мысли, навязчивые действия, навязчивое поведение. Это ритуалы, в которые мы превращаем собственную жизнь. Заданная последовательность действий, которой мы придерживаемся, чтобы наше эмоциональное состояние резко не ухудшилось в сторону паники.

Например, распорядок буднего дня может выглядеть таким образом: нужно встать утром, приготовить еду, помыть голову, уложить волосы, выйти на работу не позже семи пятнадцати, потому что именно тогда проходит еще пустой автобус и в нем можно сесть на заднее сиденье, прийти на работу, сделать дела, вечером нужно зайти именно вот в этот магазин, потому что там продается нужная курица, в другой магазин, потому что там продается нужное молоко, в третий, потому что там нужная сметана… И если хоть одно из этих действий не получается осуществить, у человека поднимается тревога, которая ему говорит, что все идет не так, как было запланировано, а значит, мир сейчас разрушится. Дети останутся голодными, мама не отдохнет и так далее. Все это необоснованные страхи, проявления нашей тревоги, которую мы пытаемся заглушить, контролируя все и вся.

Потеря легкости

Мы контролируем собственных детей: нам важно, что они едят, как себя ведут, о чем говорят, как у них обстоят дела с духовным и эмоциональным развитием. Недавно в интернете я натолкнулась на крайне любопытный пост мужчины-отца о том, как он проводил время на детской площадке, на которой были мамы. И одна из них контролировала свободу своего ребенка, причем очень интересным образом. Она его не ограничивала. Напротив, мама считала, что нужно воспитывать свободную, творческую личность. Но умудрилась превратить это в последовательность действий. Женщина говорила сыну: «Вот лужа, не запрещай себе садиться в лужу, ты должен быть спонтанным и свободным, не переживай, что ты испачкаешься». Ребенок отвечал, что не хочет в лужу, потому что там мокро и холодно. Она отвечала что-то вроде: «Нет, ты должен туда пойти, чтобы развить свои творческие способности». То есть даже это может превращаться в навязчивости.

Или, например, моя клиентка рассказывала о том, что не может позволить своему ребенку поужинать молоком и печеньем. Я искренне удивилась, и спросила, почему. Она ответила: «Ну это же молоко и печенье, нездоровая еда». Миллионы детей рады были бы поужинать молоком и печеньем, но этого «нельзя делать», потому что у нас есть фетиш здоровой еды, фетиш контроля.

Контроль действительно превращается в фетиш в современном мире, мы включаем его в любых сферах собственной жизни. Нам кажется, что даже отношения – это подконтрольная область, что нам нужно «работать над отношениями», и тогда у нас все будет в порядке. Но всем этим мы лишаем себя спонтанности, а именно она делает нашу жизнь наполненной.

Спонтанность в строгих рамках

Спонтанность означает пойти гулять в лес тогда, когда запланирована стирка, если вам хочется гулять в лесу и не заниматься стиркой. И спонтанность одновременно означает заниматься стиркой, если вам хочется заниматься стиркой, а не идти в лес. Но даже это мы можем брать под контроль. Те же прогулки в лесу легко превращаются в ритуал. То есть вместо того, чтобы просто делать, что хочется, можно решить: теперь ежедневно мы будем вставать на полчаса раньше и прогуливаться по сосновому бору, получать кислородные молекулы и заряжаться на весь день. Раз, два, три – и спонтанность прогулки по лесу, ее истинное удовольствие, становится опять подконтрольным процессом, с которым мы чувствуем себя спокойнее. Но превращение удовольствия в ритуалы лишает нас тех ресурсов, которые мы могли бы получать из спонтанного поведения.

Женщине, например, действительно может нравиться чистота в доме. Но если это превращается в ритуал, то тогда ее стремление заниматься уборкой становится маниакальным. «Маниакальным» означает, что без этого женщина будет чувствовать себя хуже, ей трудно от этого отказаться, она моет полы дважды в день и не может уснуть, если вечером этого не сделала. Это не преувеличение - она правда способна встать в три часа ночи и помыть полы, потому что в противном случае даже не сможет спокойно уснуть.

Маниакальность может проявляться, например, в контроле за чистотой рук. Есть люди с таким навязчивым синдромом. Им кажется, что везде вокруг бактерии и поэтому нужно очень следить за собственной гигиеной. Этот невроз усиливается, когда появляются дети: тогда эти люди начинают пастеризовать бутылочки по несколько раз и настаивают на том, что все должно быть идеально чисто, как в хирургической палате. Мозг это все обосновывает. Он говорит, что это рационально. Но то напряжение, которое человек испытывает при этом, совсем не рационально. Оно ухудшает качество жизни и превращает нас в погребенных под тяжестью собственной потребности в контроле существ. Мы не можем ни решиться на что-то внезапное, ни получить удовольствие от обыденных и спонтанных действий в собственной жизни.

Психосоматическое проявление

Навязчивость и болезненность любого проявления всегда оценивается количеством напряжения. Если его слишком много, значит сама потребность гипертрофирована, раздута. Например, нормальное желание контролировать превращается в навязчивую потребность тотального контроля.

У людей, испытывающих проблемы с контролем, нередко болят шея и плечи. В шее и плечах «контролирующие» мышцы, и боль в них тоже может быть сигналом о том, что с этой темой в вашей жизни что-то не так. Поэтому следите за шеей, ходите к мануальщикам, расслабляйтесь и будьте счастливы.

 

  

 

Часть девятая. Магическое мышление

 

 

В Википедии магическое мышление определяется как примитивная вера человека в могущество его мыслей. В психологии и психотерапии магическое мышление понимают несколько шире. Для нас это совокупность веры в приметы, ситуации, совпадения, знаки. Это проявление убежденности человека в том, что некая сила непосредственно влияет на ход событий в обход человеческой воли.

Иллюзия понимания

Безобидное на первый взгляд, магическое мышление въелось в нашу жизнь и в наше сознание настолько глубоко, что часто служит оправданием собственной немощи или объяснением того, что человеку сложно принять в себе. У многих людей есть области жизни и собственных эмоций, которые вызывают тревогу и сложно переживаются. Магическое мышление делает их более понятными и как будто контролируемыми.

Рассмотрим самые распространенные приметы - про деньги. Говорят, нельзя ставить на пол сумку с деньгами, нельзя выносить мусор вечером, сметать крошки, а то деньги можно «вымести», и так далее. Мы все слышали это от наших родителей, от бабушек и дедушек, - и это проявление магического мышления. На самом деле денег не будет тогда, когда мы их либо не зарабатываем, либо тратим. Сумки, стоящие на полу, никак на этот процесс не влияют, равно как и крошки на столе.

Но для того, чтобы понять собственные отношения с деньгами, человеку порой приходится пережить сложные эмоции. Например, встретиться с чувством собственной неполноценности или с тем, что ему в жизни не повезло (это тоже проявление магического мышления), или с чем-то еще. Для того, чтобы избегать таких переживаний и связанных с ними действий, мы придумываем систему примет, которые делают мир простым, понятным и от нас как бы не зависящим.

И это именно «как бы»: в объективно существующей реальности нет никакой связи между крошками на столе и количеством денег. Точно так же в реальности нет никакой связи между способом, каким женщина расчесывает волосы, и тем, какой у нее будет муж. Не может быть связи между тем, с какой ноги человек встает или кого он встречает с утра в первую очередь, и тем, как пройдет его день. Все это магическое мышление, которое позволяет нам избегать тревог и делать мир как бы понятным.

Бегство от тревоги

Магическое мышление прекрасно позволяет нам избегать тревоги, связанной, например, с собственными неосознаваемыми запретными чувствами.

Один молодой человек говорит, что мать плохо на него влияет. Когда они встречаются и едут куда-нибудь на машине, обязательно что-нибудь случается: он попадает в ДТП или его останавливает ГИБДД, или происходит что-то еще, что он воспринимает негативно. Он связывает это со своей матерью и говорит: «Мне лучше с ней не встречаться или делать это как можно реже. Как только я с ней – сразу происходит какая-нибудь ерунда».

Конечно, это не про то, что его мать ведьма и наделена особой силой. Это про то, что сын не хочет с ней встречаться, но позволить себе это чувство и прожить его очень сложно. Мужчине пришлось бы осознать все детали и нюансы своих детско-родительских отношений и понять, как они повлияли на него. Поэтому проще решить, что у матери «негативная энергия» и в связи с этим избегать общения с ней. Такая тактика прекрасно работает: она позволяет ему делать то, что нужно, и при этом не сталкиваться со своими тревожными и вытесняемыми чувствами.

Также с помощью магического мышления мы можем объяснять себе те события из окружающего мира, которые кажутся нам пугающими.

Еще одна клиентка рассказывает ужасную историю о том, как ее отец покончил жизнь самоубийством, повесившись в подъезде. Жили они в «хрущевке», где все друг друга знали. Клиентка тогда еще была ребенком и прекрасно помнит, какая легенда сложилась вокруг этой смерти. Весь подъезд придумал, что на пятом этаже живет некая старушка, которая хромает на левую ногу и слепа на правый глаз, а у этой старушки есть кошка, которая тоже хромает на левую ногу и слепа на правый глаз. И соседи начинают верить, что это ведьма, которая оборачивается кошкой, потому что вроде бы никто никогда не видел эту бабушку и животное вместе. И вроде как эта ведьма сделала что-то с прекрасным молодым мужчиной в расцвете сил, поэтому он повесился.

На самом деле он был хроническим алкоголиком и в один из своих периодов запоя совершил то, что всех испугало. Но объяснить это алкоголизмом соседям было трудно, не хотелось. На дворе стояли восьмидесятые годы, а тогда все много пили. Люди не готовы были столкнуться со страхом и понять, что они идут тем же путем, что и с ними может произойти что-то ужасное. Намного проще придумать миф о ведьме и спокойно жить с этим дальше.

Клиентка помнит эту историю спустя тридцать лет после произошедшего и продолжает в нее верить, точно так же не объясняя себе поступок отца чем-то реальным и рациональным, поскольку тогда ей придется столкнуться с темой отцовской депрессии и с отцовского алкоголизма.

 

Создание картины мира

Магическое мышление помогает создавать ту или иную картину мира. Когда человек встревожен, он ищет надежную систему, на которую может опереться. Но в реальности мир непредсказуем и не структурирован. И нам предлагается множество моделей, основанных на магическом мышлении, которые как бы делают этот мир более понятным.

Например, в кругах мануальщиков и людей, работающих с энергетическими пластами, чакрами и подобным, принято говорить не «спасибо», а «благодарю». Когда я встречаю клиента, который в конце встречи говорит мне: «Благодарю», - для меня это выглядит проявлением его магического мышления. «Спасибо» звучит естественнее, это слово короче, его проще выговаривать. И тогда я уточняю, почему клиент именно «благодарит», и обнаруживаю целый пласт такого мышления, основанного на приметах, суевериях, совпадениях и так далее. С его помощью человек закрывает прорехи в собственной картине мира, делая ее более упорядоченной и спокойной.

Поиск опоры

Когда нам тревожно, когда мы не уверены в себе, когда нам не на что опереться, мы ищем своего рода «костыли». Ими может служить все, что угодно. Например, молитва, вера и религия могут быть такими «костылями». Медитация или какой-нибудь предмет, оберег, пирамидка, которые стоят дома, дерево по фен-шую или расположенный в правильном месте холодильник.

Как очень верно заметил один молодой человек несколько лет назад, девушки и молодые женщины часто пользуются магическим мышлением вместо того, чтобы действительно изменить свою жизнь. Я его процитирую, хотя говорил он грубовато: «У тебя нет мужика, потому что ты толстая, страшная, у тебя отвратительный характер и ты ждешь принца на белом коне. Но кто-то говорит - мужика нет потому, что у тебя холодильник в доме не по фен-шую стоит. И ты хочешь верить, что, переставив холодильник, решишь все собственные проблемы с характером, лишним весом и паттернами поведения, которые отталкивают других мужчин, и все будет замечательно». Конечно, это проще и действительно многих привлекает.

Мы обращаемся к таким костылям тогда, когда теряем уверенность, когда мы не можем крепко стоять на ногах и держать свою жизнь в собственных руках. Это очень понятно с точки зрения психологии, но при этом уводит нас в сторону от реальности.

Угрозы и воспитание

В нашей культуре принято пользоваться магическим мышлением при воспитании детей. Родители, учителя, другие значимые взрослые часто используют его в качестве угрозы, приучая к нему детей. 

Например: «Что ты с утра смеешься? Вечером плакать будешь!» Знали бы вы, сколько людей в это верят, сколько девушек приходят с серьезными лицами, не давая себе расслабиться, и говорят: «Я боюсь позволять себе радоваться, потому что каждый раз потом случается что-нибудь плохое». Это не настоящая закономерность, а магическое мышление. На самом деле после этого случается и хорошее, и плохое – мир случаен. Но люди фокусируют внимание на неприятных событиях и с помощью магического мышления пытаются уберечь себя от плохого, избегая хорошего.

Еще пример - попытки заставить ребенка съесть всю порцию, которая ему положена. Помните? «Если не доесть хлеб, то сил не будет, потому что в самом последнем кусочке и содержится главная сила». Нам говорили, что нельзя оставлять последнюю ложку, нужно обязательно допивать молоко до капли – это просто манипуляции, которые сформировали наши пищевые привычки. А потом мы боремся с лишним весом, потому что не можем позволить себе не доесть то, что в тарелке. Ведь нам кажется, что это приведет к катастрофическим последствиям, потому что нам так сказали в детстве. 

Магическое мышление также используют, чтобы «структурировать» ребенка, сделать его более упорядоченным, то есть удобным для родителей. «Нельзя ломать ветки у деревьев, потому что дереву больно». Это неправда, у дерева нет нервной системы. Но и в зрелом возрасте мы иногда продолжаем верить в то, что «дереву больно», вместо того, чтобы руководствоваться в своем поведении взрослыми осознанными решениями, собственной волей и свободным выбором.

Почва для манипуляций

Мы вырастаем со склонностью к магическому мышлению и продолжаем верить во многие утверждения, не проверяя их на реалистичность. Этим пользуются системы, обещающие нам прекрасную жизнь. Например, очень популярны методики, которые предлагают просто позитивно мыслить для того, чтобы в жизни все было в порядке. То есть не надо работать, не надо получать образование, не надо выдерживать напряжение из-за неудач и достижений, - можно просто расслабиться и «позитивно мыслить». И тогда все в вашей жизни якобы появится - и девушка и машина и деньги.

При проверке на реальность это звучит полным бредом. Но для нашего сознания, готового к усвоению магических формулировок, это может выглядеть правдоподобно. Я знала мужчину, который выходил с утра, показывал два пальца солнцу (в форме козьих рогов) и говорил: «Виктори! У меня сегодня будет хороший день». Очевидно, что его хороший день никак не связан с этим знаком и с солнечной энергией. Он зависит от того, как человек поработает, и, может быть, еще немного от удачи, потому что мир непредсказуем.

Для женщины есть другие магические системы. И многие верят: для того, чтобы удачно выйти замуж или забеременеть, нужно носить юбки в пол, «работать энергией матки», складывать пальцы в определенный знак и так далее. Распространена идея о том, что у «правильной женщины» мужчина может стать президентом или миллионером. И если он не становится им – значит, его женщина «неправильная».

Ко мне пришла на прием пара, которая где-то прочитала об этом. Жена была талантливым управленцем и зарабатывала намного больше мужа, но они решили сделать все «правильно». Кто-то их убедил, что своей успешностью и маскулинностью она «мешает реализовываться» супругу. Женщина уволилась, стала носить юбки в пол и варить борщи. Но муж по-прежнему работал менеджером в торговой сети – их семейный доход ощутимо упал. Начались ссоры, и они вдвоем пришли к психотерапевту с вопросом, что еще должна сделать жена, чтобы муж, наконец, стал много зарабатывать.

Но на самом деле этот мужчина прекрасно себя чувствовал, когда варил борщи и занимался детьми. А руководить и зарабатывать деньги отлично получалось у нее. На на основании магического мышления они приняли решение, которое никак не совпадало ни с их желаниями, ни с их способностями. И все пошло не так.

Когда женщина вернулась на работу, а мужчина позволил себе заниматься творческой работой, ушел на фриланс и занялся домашними делами, у них все наладилось. И не на основании магического мышления, а как раз в соответствии с реальностью и тем, кем они были на самом деле друг для друга и для себя.

Бесполезные ритуалы

Магическое мышление лишь создает иллюзию контроля и надежности. Но на самом деле это такая же фикция, такой же мираж, как наши детские приметы (например, не наступать на черточку, чтобы не умерла мама, как в старой считалке).

Представим себе девушку, которая выросла в крайне неблагоприятной среде. Ее взяли в семью родные тетя и дядя, которые при этом имели своих детей и совершенно не были заинтересованы в воспитании чужой девочки, к тому же ее мать они не очень любили. Девочка пережила и горе, и тревогу и насилие. Никто ей не помогал, а опереться на себя она не могла, поскольку была ребенком. Поэтому она придумала целый магический мир примет и условностей, который помогал ей выживать. Став взрослой женщиной, матерью, она все еще продолжает создавать магические модели мира, по которым пытается жить и строить свои отношения.

Например, она искренне верит в то, что дома должно пахнуть определенным образом, и тогда ее мужчина будет зарабатывать деньги. Или ей нельзя стричься, потому что в волосах «женская сила», и если она сделает стрижку или другую укладку, то у ее мужчины сразу «упадет энергия», в семье начнутся ссоры и скандалы.

Поскольку она в это верит, то возникающие ссоры она объясняет с помощью магического мышления. Находит, за что зацепиться, и говорит: «Мы вчера поссорились, потому что я надела короткую юбку» («короткую» в ее понимании, то есть чуть ниже колен).

И я как ее психотерапевт не против того, чтобы это приносило облегчение, - не люблю чувствовать себя извергом, отнимающим конфетку у ребенка. Но это «костыли», которые не помогают, а лишь мешают ей по-настоящему улучшить свою жизнь. Женщина не учится разговаривать с собственным мужчиной и налаживать бытовые и сексуальные отношения. Вместо этого она тратит время на то, чтобы отращивать волосы и шить себе длинные юбки. 

Все это очень по-детски, а мы с вами взрослые люди. И мы имеем право опираться на себя, на объективную реальность и быть счастливыми.

 

  

 

Часть десятая. Чувства

 

 

Сигнальная система

 

Нам не всегда понятно, для чего нужны эмоции вообще. Иногда кажется, что наш мир был бы более приятным и удобным, если бы мы не чувствовали всего того, что мы чувствуем. Обычно об этом говорят рациональные люди. Они говорят, что эмоции не должны быть основанием для принятия решений. Руководствоваться надо только голосом разума, потому что «советы» наших чувств – ерунда. Но это не так.

Изначально эмоции – это наша сигнальная система, которая говорит о том, что из происходящего для нас плохо, а что - хорошо. Своего рода рецепторы, как кожа, которая сообщает нам: здесь тепло и приятно, а там горячо и болезненно. С помощью рецепторов и ощущений мы сохраняем свою жизнь - например, не набираем себе ванну кипятка или не остаемся слишком долго на морозе. Чувства и эмоции выполняют для нашей психики точно такую же роль. Это сигнальная система, которая помогает понять, с кем, где и когда мы чувствуем себя комфортно или некомфортно.

 

«Это нормально!»

Вся эмоциональная система здорова и естественна. Не может быть таких чувств, которые были бы «неправильными». Нет чувств, которые нельзя было бы испытывать. Мы люди, существа одной природы, и нам доступен весь их спектр. Мы все можем переживать злость, гнев, зависть, ревность, презрение к людям, которые хуже нас, восхищение перед теми, кто нас в чем-то выше и лучше. Мы все испытываем желание сблизиться и желание отдалиться – это все нормальные человеческие чувства, которые мы по какой-то причине считаем «неправильными» и подавляем.

В части третьей, об индивидуальности и принадлежности, я объясняла, что для человека абсолютно нормальны потребность быть с кем-то и потребность быть одному. Сегодня мы посмотрим на эту ситуацию еще глубже и шире и будем говорить о том, что для человека вообще нормальны все желания, которые ему присущи. Оставим в стороне те, которые регламентируются уголовным кодексом или моральными и философскими системами. Рассмотрим человеческие повседневные чувства, которые мы испытываем, хотим мы этого или нет.

 

Чувствовать нельзя подавлять

Наше воспитание построено на модели подавления одних чувств и раздувания других. Нас учат, что есть «хорошие» и «нехорошие» чувства. Например, любить маму, желать о ней заботиться, быть успешным, хотеть получать пятерки и быть дисциплинированным - хорошо. А злиться, желать зла другому, особенно близкому, человеку – плохо. Бояться – плохо, потому что тогда ты «трус». Быть чувствительным - плохо, потому что тогда ты «плакса». Нас учат не драться, не злиться, не впадать в ярость. Нам это запрещают, нас за такое наказывают.

И в эмоциональной системе происходит перекос, дисбаланс, когда одни чувства мы раздуваем, потому что они «хорошие» и их можно испытывать, а другие чувства подавляем, потому что они «плохие» и их нужно скрывать от себя и окружающих. Но ни одно плохое чувство еще ни разу не привело к таким серьезным последствиям, к каким приводит их подавление.

Подавлять собственные чувства похоже на попытку сдержать пар в закипающем чайнике. На какое-то время это удается, но потом пар все равно находит лазейку. И тогда взрыв совершенно неадекватен контексту, в котором он происходит.

Когда капля по капле в нашу эмоциональную систему падают стимулы, которые вызывают у нас запрещенные чувства, то последняя капля оказывается как раз той соломинкой, которая, как в поговорке, ломает спину верблюду. И мы из мирных и доброжелательных людей внезапно превращаемся в агрессивных монстров.

 

«Сердиться запрещено»

Есть чувства, переживать которые действительно очень сложно. Некоторые эмоции осуждаются социумом, - испытывая их, мы как будто бы превращаемся в «плохих» людей.

Какие чувства можно испытывать, например, к детям? Их можно любить, ими можно интересоваться, к ним можно быть внимательным. Но на детей нельзя злиться, раздражаться, повышать голос, ни в коем случае нельзя испытывать усталость, потому что тогда мы не просто «неидеальные родители», а вообще «лучше бы тогда у нас и не было детей». В подавленном состоянии эта эмоциональная сфера может приводить к тому, что наше нормальное естественное материнство, отцовство или отношение к детям вообще (и не только к своим) становится инвалидным, отрезанным, неполноценным. Мы заставляем себя испытывать одно и не чувствовать другого, и в результате «пар» прорывается в словах и действиях, которые пугают людей и нас самих.

Молодая мама рассказывает о чувстве усталости от ребенка. На сессии выясняется, что он на ее попечении, они постоянно вдвоем, потому что муж никак не участвует в воспитании, живет в другом городе и только присылает деньги. Родителей у женщины нет, и она действительно сильно устает от своего активного ребенка. Но не позволяет себе этого чувствовать, давит в себе утомление и считает, что как мать не должна его испытывать.

В конце концов это приводит просто к страшной ситуации. Клиентка рассказывает: со своим маленьким ребенком, которого на самом деле искренне любит, она гуляет по мосту через реку. И у нее возникает мысль столкнуть его в воду - тогда проблема решится. Конечно, с такими чувствами мама кажется себе психически больной, начинает беспокоиться за жизнь ребенка. Но при этом эти страхи необоснованны, ее мысли – результат того, что она запрещает себе испытывать раздражение и усталость в тех малых дозах, в которых может их пережить.

Довольно много клиентов приходит с вопросами о том, что с ними что-то не в порядке. Они сомневаются, что психически здоровы, а рассказывают просто о своих чувствах. Не о галлюцинациях, не о навязчивых идеях, а о своих человеческих эмоциях - так, словно они не должны их испытывать.

Отец моего клиента, по его воспоминаниям, никогда не плакал и не кричал, всегда был дружелюбный, доброжелательный и легкий в общении человек. Правда, умер в пятьдесят два года от разрыва сердца (такое случается при подавленных эмоциях). И этот молодой человек пытается жить так же, как его отец, не позволяя себе негативных проявлений в отношениях с девушкой.

В результате примерно раз в год (а в последнее время чаще – раз в восемь месяцев, раз в полгода) он устраивает такой дикий скандал, которому могли бы позавидовать лучшие истерички планеты. Бьет посуду, кидает стулья, ломает двери. Он себя не контролирует и дико пугается этих выплесков. Естественно, их пугается и его девушка, которая привыкает к тому, что ее мужчина – мирный и добрый, теплый и внимательный.

Дело в том, в какой-то момент его эмоциональная схема перестает работать. Эмоции вырываются из-под контроля. Ему необходимо освободиться, а потом снова зажать себя в тиски и следующие полгода или восемь месяцев или год быть милым и ласковым… Видимо, до пятидесяти трех лет, пока он так же, как и его отец, не умрет от разрыва сердца.

Этих историй - о молодой матери, которая хочет столкнуть своего ребенка в воду, и о дружелюбном парне, который превращается в неуправляемого психа, – могло бы не быть, если бы эти люди позволяли себе проживать эмоции в момент их появления и проявления. Если бы они позволяли себе что-то делать, исходя из них. Если бы не подавляли их в себе, превращая в кладбище эмоций, из которого рано или поздно полезут «живые мертвецы».

 

Проживание и отреагирование

С чувствами связаны два процесса: их отреагирование и проживание. С отреагированием все более или менее понятно. Так как эмоции – это сигнальная система, то по отдельности они провоцируют нас на какие-либо действия. Например, радость, легкость, влечение провоцируют нас на сокращение дистанции с человеком, к которому мы испытываем эти чувства. А отвращение – на увеличение этой дистанции. Злость провоцирует нас на то, чтобы сделать свои проявления угрожающими для другого. Страх - на то, чтобы сбежать или принять бой и сразиться. Все наши чувства нужны нам для действий, и процесс отреагирования эмоций – это вопрос действий. Эмоции подсказывают, как нам нужно себя повести, что изменить в своих обстоятельствах.

Например, женщина вышла замуж и переехала в другой город. Она живет с родителями и прародителями мужа - там большая квартира и большая семья. Женщина переживает гнев, отчаяние, сильную тревогу. И эти чувства говорят ей: то, что происходит с ней в этой атмосфере, для нее плохо. А это так и есть - ее там никто ни во что не ставит, а бабушка вообще считает, что у нее любимого внука отняла какая-то «проститутка», и он мог найти себе покрасивее, поумнее, постройнее, побогаче.

Свекры занимаются в основном друг другом и собственным бизнесом, от них нет никакой поддержки, муж работает вахтовым методом, то есть он неделю дома, а неделю в отъезде. И жена остается наедине с этой самой бабушкой, которая всеми силами пытается ее оттуда выжить. Но женщина запрещает себе испытывать эти чувства, потому что она «должна» любить семью собственного мужа, потому что она «должна» уважать старших, потому что она «должна-должна-должна»… Она эти чувства подавляет и не позволяет себе их отреагировать.

Если она позволит себе услышать их, у нее появится возможность понять, чего же она хочет, исходя из того, что испытывает. Она может захотеть поговорить с мужем о том, что происходит в его отсутствие, а сейчас она молчит, потому что «нельзя». Может позаботиться о том, чтобы переехать или вернуться домой. Может предпринять шаги, чтобы в этом городе у нее появились какие-то ресурсы - друзья, знакомые, коллеги, которые могли бы ее поддерживать. Каждую секунду эта женщина живет во враждебной для себя обстановке, и у нее нет возможности это изменить до тех пор, пока она не услышит свои эмоции.

То есть отреагирование – это достаточно просто: нужно слышать свои чувства и то, что теперь хочется сделать, исходя из них. Но это применимо не для всех эмоций.

К вине, стыду, чувству одиночества, страху и боли применим как раз процесс проживания. То есть надо уметь находиться в контакте с чувством, не избегать его, давать себе время побыть в нем полноценно. И тогда оно со временем проходит, заканчивается.

Особенно ярко это видно на примере горя. Иногда нам кажется, что его нужно отодвинуть, подавить, отстраниться от него, и тогда нам как будто станет легче. Но это не так: именно в таком варианте горе длится годами и десятилетиями. Как и любая подавленная сильная эмоция, оно приводит к депрессии. Депрессия – это состояние, внутри которого, как ядро, лежат подавленные чувства.

Позволить трудным чувствам быть

У этих эмоций есть свой процесс, своя динамика. И если мы ее не проживаем полноценно, то задерживаемся в них. И тогда эти чувства станут хроническими для нашей жизни.

Не дав себе их испытывать, мы не даем им закончиться. Нам кажется - если мы позволим себе испытывать сильные переживания, то они нас поглотят и уничтожат. Кажется, что они невыносимы, и, например, жить с чувством одиночества или горя невозможно. Поэтому нам хочется их подавить и от них отстраниться.

Но на самом деле психика устроена намного мудрее. Наши эмоции нас не убьют, потому что ни одну из них мы не проживаем буквально каждую секунду своего времени. Это происходит волнобразно. На подъеме мы входим в это состояние, а потом оно спадает, снова входим и оно снова спадает, и так далее…

Если у вас был опыт потерь, вспомните, как вы, например, готовились к поминкам. Нарезали бутерброды или салаты у себя на кухне, кто-то приходил помочь, завязывался разговор, и в нем было что-то легкое, шутки, смех. В нем было что-то еще, кроме горя, потому что психика не сохраняет высокий накал чувств постоянно.

Психика обладает «предохранителями» для того, чтобы эмоции сохранили нам жизнь. Позволяя себе качаться по этим волнам, мы постепенно проживаем это чувство, и оно становится тем, чем должно стать. Так горе превращается в ощущение светлой грусти.

А избегая, например, чувства одиночества, мы можем ввязываться в неприятные и небезопасные для себя отношения вместо того, чтобы побыть одному. Нам почему-то кажется - если мы останемся одни, это будет катастрофа и мы не выживем. Вместо того, чтобы столкнуться с этим переживанием и понять, что в нем можно не только выжить, но и даже чему-то научиться, мы начинаем прыгать из отношений в отношения. Так мы не даем себе возможности почувствовать то, что должны почувствовать. А ведь это может обогатить нас, сделать более зрелыми, более умными и способными позаботиться о себе.

Чувствуйте то, что вы чувствуете, дайте себе на это право и будьте счастливы.

 

 

 
Часть одиннадцатая. Слияние и эготизм

 

«Качели»

Сегодня мы поговорим о популярных «качелях» в человеческих отношениях – о том, как в общении с другими мы перемещаемся от эготизма к слиянию и обратно.

Оба понятия принадлежат гештальт-терапии, которая описывает их как модели срыва цикла контакта. Согласно теории, есть некий цикл контакта, цикл удовлетворения потребности, проходя который человек может получать то, чего хочет на самом деле. А эготизм и слияние срывают этот цикл контакта, и таким образом удовлетворения потребности человек не получает.

Что все это означает?

 

Слияние

Чтобы получать то, чего мы хотим, надо понимать, чего именно мы хотим. И слияние – это такой механизм, который помогает нам… не понимать собственные желания, потребности и чувства. Наоборот, благодаря ему мы их избегаем.

Как это выглядит? При слиянии мы не видим разницы между своими потребностями и потребностями другого человека. Мы путаем чужие желания со своими. И нам намного легче удовлетворять чужие «хочу», чем прислушиваться к своим.

Например, я хочу чаю. Но вместо того, чтобы пойти и налить его себе, я спрашиваю другого: «Чаю хочешь?». Если его ответ положительный, то я могу позволить и себе попить чай. А если партнер говорит: «Нет, я не хочу», я отвечу: «Ну ладно тогда» - и откажусь от своей собственной потребности.

Склонность к слиянию называется конфлюэнцией. При ней мы как будто действительно не можем заниматься делами, когда они нравятся только нам. Если они не одобрены обществом, нашими мамами или друзьями, мужьями или женами, мы как будто теряем собственное право на эти потребности. Мы не можем запускать естественный цикл контакта, направленный на их удовлетворение.

Допустим, я хочу гулять по лесу. Но я не могу услышать в себе это желание до тех пор, пока прогулки на природе не войдут в моду или пока мама не скажет: «Тебе уже сорок пять, в твоем возрасте полезно гулять по лесу». Или пока муж не предложит: «А давай купим квартиру около леса?» Получается, мне нужна дополнительная поддержка и опора, чтобы делать то, чего я действительно хочу. А если я ее не получаю, то своими потребностями и своими желаниями не занимаюсь.

Муки выбора

У людей, склонных к слиянию, поистине непереносимые муки выбора. Когда они остаются один на один с собой, им бывает очень трудно принять решение – что им подходит или не подходит, чего они хотят или не хотят.

Одна женщина рассказывала мне, сколько времени у нее занимает покупка туалетной бумаги в супермаркете. Взять эту со смываемой втулкой или эту, которая подешевле, а может, третью, в которой двенадцать рулонов? И она действительно может провести около прилавка сорок минут до тех пор, пока не почувствует, что на нее уже все косятся. Тогда эта женщина уходит из супермаркета с ненавистью к себе, так и не купив туалетную бумагу. Что упрощает ей жизнь? Присутствие другого. Если женщина идет в магазин вместе с кем-то, она может проконсультироваться, принять желания спутника за свои и, наконец, сделать выбор.

Точно так же в мучение превращается выбор, что приготовить на ужин, что надеть и многое другое. Человек ищет того, кто будет сообщать ему о своих желаниях и таким образом даст  определенность. Например, муж говорит: «Я люблю борщ». Его склонная к слиянию жена спокойно готовит борщ до тех пор, пока ей не скажут: «Мне надоел борщ, теперь я хочу харчо». И тогда она, ориентируясь на другого человека, сможет жить намного комфортнее, избегая собственных мук выбора.

Свои желания она слышать не привыкла и не умеет их чувствовать. Оставшись наедине с собой, она как будто вообще перестает существовать и находится в ожидании, что кто-нибудь придет и скажет, что делать. Это, конечно, подходящее состояние для развития всякого рода зависимых, нарциссических отношений, которые как раз и построены на обслуживании одного партнера и на игнорировании потребностей и желаний другого.

Сливающийся человек подменит чужим мнением свое собственное, чужим желанием - свое собственное и будет жить, словно так и надо. Такие люди не знают, понравился ли им фильм, пока кто-то из зрителей не выскажет своего мнения или пока они не прочитают рецензию в интернете. Они не знают, хотят ли пить кофе черный или с молоком. Не знают, носить ли каблуки или плоскую обувь, пока этого им кто-то не скажет. 

И если у человека, склонного к конфлюэнции, нет собственных желаний, то для того, кто склонен к эготизму, не существует желаний чужих.

Эготизм

Сливающийся человек не слышит себя, а эготист не слышит другого. В мире эготиста с жесткими границами нет ничего, кроме него самого. Не нужно путать это понятие с эгоизмом. Эготизм – это один из способов срыва контакта.

Для того, чтобы удовлетворять наши потребности, мы нуждаемся в объекте, который находится в окружающем мире, вне нас. Это может быть другой человек, работа или просто яблоко. Но для эготиста как будто не существует объектов вне его самого. Словно все интересное и полезное для него должно происходить внутри его личности и его собственных желаний.

У эготиста очень большие сложности с тем, чтобы слышать и понимать других людей. Ему трудно осознавать, что в реальном мире есть кто-то еще, со своими собственными «хочу», которые могут с его желаниями не совпадать. Для эготиста это действительно новость, он и правда об этом не знает.

Например, эготист может сказать своему партнеру: «Мы сегодня с тобой едем к маме». И для него это факт реальности: нет ничего, что могло бы этому помешать, потому что такова его потребность, его желание. А «не хочу» партнера здесь не будет иметь никакого значения. Или, например, эготист говорит: «Мы сегодня идем на новый фильм ужасов». И ему все равно, что его партнер не смотрит ужасы, что он боится, переживает, у него чувствительная нервная система или ему просто не нравится этот жанр и он может быть в принципе против похода в кино.

Эготист не видит разницы между собой и другим, как будто никакого другого не существует, в то время как для сливающегося человека не существует никакого «меня».

Физическое насилие

Довольно часто встречаются истории про нерегламентированные прикосновения, когда эготист вступает в физический контакт с другим совсем не так, как хочет тот человек.

Девушке захотелось покусать своего молодого человека - по ее мнению, это приятно и весело. И она действительно не готова понять, что ему это может быть неприятно. Разве то, что нравится ей, может не нравиться другому человеку? Такой модели в ее голове нет. Для нее его тело – это ее тело, и раз ей захотелось его покусать, то и он должен радоваться и получать удовольствие.

Другой например: мужчина-эготист, каждый раз шлепает по попе проходящую мимо жену. Причем шлепает увесисто, все колышется от его удара. И он действительно не понимает, что ей это не нравится. Сколько бы она ему об этом ни говорила, он воспринимает все как шутку, игру. Но на самом деле для нее это болезненно и неприятно, подобные действия – уже форма насилия. Женщина не знает, как справиться с мужем, который физически сильнее. Она ему говорит: «Не делай так», - но он продолжает. А если жена настаивает, то муж ее оскорбляет и говорит, что она опять превратила хороший вечер в скандал, ведь он же «просто играл».

В этом проблема эготиста, который не учитывает чужие желания.

Как бы нам встретиться?

В современном мире мы раскачиваемся на «качелях» между эготизмом и слиянием, когда находимся в отношениях. То занимаемся лишь собственными потребностями и не учитываем желаний близких, то совершенно забываем о себе и начинаем обслуживать потребности другого человека. Сегодня мы безапелляционно заявляем партнеру, что вечером идем смотреть романтическую комедию. А на следующий день не можем себе даже чаю налить, если он этого не хочет.

И то, и другое не позволяет случиться тому, что в гештальте называется «встречей». Встреча предполагает условие: я знаю, чего хочу, ты знаешь, чего хочешь, мы это обсуждаем, договариваемся, и в результате у нас получается то, что нравится нам обоим, а не только кому-то одному.

Этот процесс имеет значение в самых разных областях жизни. Он, безусловно, важен в сексе – там недостаточно учитывать только свои потребности или только партнера, потому что в результате кто-то остается неудовлетворенным. В быту точно так же: чтобы оба мы были счастливы, а наши потребности - взаимны и гармоничны, важно учитывать двоих.

Нам нужен этот процесс, в котором мы одновременно осознаем свои потребности и даем право другому человеку – нашему партнеру – желать чего-то другого. Каждому важно осознавать, чего он хочет. И тогда становится возможной встреча, тогда становится возможным прохождение истинного цикла контакта и получение настоящего удовлетворения.

Встречайтесь, будьте счастливы!

(видеоцикл вышел в 2017 году. Текстовая версия опубликована в 2021)